…Шевченко внимательно слушал рассказ Чалого. Представилась возможность одним ударом обезглавить банду. Можно было взять их сейчас, этой ночью. А может быть, установить наблюдение за Глебовским хутором, дождаться следующего прихода туда бандитов и захватить их большими силами? Но придут ли они туда еще раз? С другой стороны, Николай опасался ловушки. Если об Иване у него сложилось четкое мнение, то Куцего он никогда не видел и не мог доверять ему всецело. Тем не менее Шевченко решил все-таки рискнуть.
— Далеко до Глебовского хутора?
— Часа за два доедем.
— Ну давай, запрягай лошадь,
К хутору подъехали на рассвете. Огромный цепной пес у дома Шмелько залаял было на них, но, узнав Богдана, сразу же завилял хвостом. Куцый, бросив ему кусок хлеба, быстро поднялся на крыльцо и три раза постучал в дверь.
— Кто там? — послышался женский голос.
— То я, Богдан. Открой, Катя. Срочно дело до Константина Трофимыча есть.
Скрипнул засов, дверь отворилась, и все четверо, Куцый, Чалый, Шевченко и Дзюба, быстро вошли в хату.
Никто из бандитов даже не успел вытащить оружие. Через полчаса, связанные, они лежали на телеге.
К полудню Иван и Богдан вернулись в банду. Куцый сказал, что Шпак приказал ему взять командование на себя, всем сняться со стоянки и двигаться по направлению к Волчьему оврагу.
До него они дошли только к вечеру. Там их уже ждал вызванный из города отряд красноармейцев. Куцый приказал бандитам сделать у оврага привал. Не прошло и десяти минут, как красноармейцы разоружили их.
После завершения операции Евдокимов принял Шевченко и Дзюбу.
— Молодцы, — сказал он, пожимая им руки. — Отлично сработали. Без потерь с нашей стороны ликвидировали целую банду. Оба будете представлены к награде.
— В этом и ваша большая заслуга, Ефим Георгиевич, — сказал Шевченко.
— А я-то тут при чем?
— Ведь операция осуществлялась по разработанному вами плану. Признаться, я сомневался, что Чалый согласится помогать нам. А вы как-то сразу это почувствовали.
Таких, как Иван Чалый, еще много в стане наших врагов. Кто-то был обманут, поверил в посулы бандитов и белогвардейцев, а кого-то мы сами в спешке, по незнанию обидели, оттолкнули от себя. И наша задача бороться за них, отбить у врагов этих людей и сделать полноправными строителями новой жизни.
Продолжительной и нелегкой была борьба чекистов на Украине с бандитскими формированиями.
Назначенный в 1921 году начальником управления ВУЧК, а затем полномочным представителем ОГПУ на Правобережной Украине, Ефим Георгиевич Евдокимов лично участвовал в разработке операции по выводу на Украину и аресту петлюровского генерала Тютюнника. Эту операцию чекисты готовили тщательно. Когда с инспекционной проверкой на Украину прибыл заместитель председателя ГПУ СССР Иосиф Станиславович Уншлихт, Ефим Георгиевич подробно доложил ему о состоянии и результатах борьбы с бандитизмом, махновщиной и петлюровщиной. Знакомясь с документами, И.С. Уншлихт особенно заинтересовался тем, что сделано по закордонному петлюровскому центру. Позже, звоня из Москвы, он не раз давал ценные рекомендации. Осенью 1922 года в Киев с группой сотрудников центрального аппарата ГПУ по делам службы приехал начальник Контрразведывательного отдела Артур Хриетианович Артузов. Он внимательно просмотрел все материалы, касающиеся Тютюнника. В разговоре с А.X. Артузовым Ефим Георгиевич поделился подробно планами украинских чекистов, сказал, что „…мы должны во что бы то ни стало достать Тютюнника из Польши и этим самым положить конец бандитизму на Украине…“. А.X. Артузов одобрил план операции и пообещал, в свою очередь, подумать о том, как это быстрее и лучше осуществить.
Тактически правильными действиями чекисты сумели склонить Тютюнника к решению лично прибыть нелегально на Украину, чтобы проверить состояние повстанческого подполья и принять руководство „Радой трех“ — легализованной (по предложению Евдокимова) контрреволюционной националистической организации. В конце мая 1923 года вместе с переправщиком Дулькевичем Тютюнник был арестован при переходе границы. На суде Тютюнник заявил, что раскаивается в содеянном и признает Советскую власть. На этом основании он был выпущен на свободу. В 1929 году Тютюнник возобновил антисоветскую деятельность, за что был вновь арестован и осужден.
