Ник представилась. Говорила она по-английски с сильным акцентом, но тем не менее сумела объяснить, что хочет научиться делать boules de neige,[5] эдакие китчевые снежные шарики, которые почему-то нравятся многим людям. Компания по производству лыжного инвентаря сделала заказ на разработку новой серии рождественских сувениров, и Ник хотелось придать своим бумажным конструкциям оригинальный шарообразный вид, да еще с пузырьками и маленьким лыжником внутри. Проблема заключалась лишь в том, что ей никак не удавалось подобрать жидкость для суспензии. Она перепробовала все — воду из-под крана, спирт, разного рода отбеливатели. Но желаемого эффекта не получалось — крохотные лыжные шапочки и перчатки упрямо всплывали на поверхность.
Необычность запроса, а также серьезность, с которой Ник поведала о своей проблеме, произвели на меня не меньшее впечатление, чем ее красота. И вот не прошло и часа, как мы отыскали требуемую формулу — это оказалась незамысловатая смесь глицерина с антифризом — и записали пропорции.
Ник принялась благодарить меня в самых цветистых выражениях, не преминула отметить также, что ни одна французская библиотека не способна предоставить услуг на должном уровне. И завершила эти формальные изъявления благодарности многозначительным подмигиванием.
Два дня спустя мы встретились снова — на сей раз в отделе периодики. Ник склонилась над подборкой журналов под названием «Стереоскопия».
— Как нога? — осведомился я.
Она смотрела на меня через очки в бумажной оправе, один глаз затенен красной линзой, другой — зеленой.
— Нога? Он хорошо. Хочешь смотреть? — И она кокетливо выставила ногу и пошевелила носком балетной туфельки на шелковых лентах.
— Мне следовало быть осторожнее.
— Au contraire,[6] — возразила она, глядя на меня поверх своих смешных очков. — Тогда бы мы не познакомиться.
На следующий день Ник снова появилась в библиотеке и презентовала мне конверт. В нем лежала «снежная» открытка-шарик с миниатюрными книжками внутри. Я потряс шариком, книжки вспорхнули и закружились точно снежинки.
— Это мне?
— Evidemment.[7]
— Прелесть! Прямо не знаю, как вас благо… Подождите секундочку, я сейчас!
Я нырнул в ближайший проход между стеллажами и стал искать книгу, которая могла бы сразить ее наповал. Сначала нацелился на редкий фолиант формата «элефант» с нарисованными от руки планетами, которые вращались по орбитам на тоненьких золотых кренгельсах. Но пришлось отказаться от этой идеи, поскольку редкое издание предназначалось для отправки в хранилище, о чем свидетельствовал прицепленный к книге ярлычок. Еще несколько минут напряженных поисков, и я наткнулся на куда более впечатляющий образчик — факсимильное издание Меггендорфера «Цирк».
— Extraordinaire![8] — воскликнула Ник, когда на стол перед ней легла книга.
Мой выбор оказался верным, задел самые сокровенные струны в ее душе, ибо не было на свете ничего милее сердцу Ник, чем карусель жизни, состоящая из бесконечных интермедий. Ну и, разумеется, я тоже немедленно стал мил ее сердцу, поскольку именно я нашел эту книгу. Весь остаток дня Ник изучала раскладные картинки, перерисовывала с них скачущих жеребцов, изогнувшихся в самых невероятных позах акробатов и клоунов в пышных воротниках а-ля ван Дейк. Ко времени закрытия мы с Ник буквально утонули в потоке замечательных и редких иллюстрированных изданий. Надо сказать, что рисунки самой Ник ничуть не уступали всем этим великолепным иллюстрациям.
Я показал работы Ник другу, Джорджу Спиайту, куратору библиотечного Центра материальной культуры.
— И это сделал для тебя какой-то читатель? — В голосе его я уловил зависть. Он еще раз встряхнул шарик и стал наблюдать за тем, как медленно оседают вспорхнувшие крохотные книжечки.
— Да, вон та блондинка в гаремных шароварах.
Он долго разглядывал Ник, а затем сказал:
— И ты, разумеется, хочешь добавить этот редкостный экземпляр к своей коллекции?
— Считаешь, такая девушка позволит себя добавить?
— Брось ты эту затею, Шорт. Помнишь, что было в прошлом году? Ну, тот аукцион, организованный для «Книжного фонда»… Кто затеял борьбу ставок с девицами из отдела редких изданий? В результате каждая приобретенная тобой книга обошлась нам в три раза дороже. Уж поверь мне, такая женщина с первого взгляда отличит редкое издание от типового.
