— Земли пиктов? — Конан подался вперед и насторожился. — Надеюсь, вы не высадились на них?
— А куда нам было высаживаться? — с горечью спросил Шумри. — К тому же то, что мы вступили во владения этого дикого народа, мы узнали уже на берегу, значительно отдалившись от своей шлюпки.
— В таком случае, не могу понять, как вы выбрались оттуда живыми, — сказал киммериец и с силой хлопнул рукой о колено. — Я хорошо знаю этот низкорослый свирепый народец. Чужаков они ненавидят и убивают сразу, не разбирая, кто перед ними — мужчина, женщина или ребенок. Объясни мне, во имя твоего Митры, как вам удалось уцелеть?!
— Честно сказать, не знаю, — пожал плечами Шумри. — Мы не причиняли им зла и не желали зла. Они видели, что у нас не было никакого оружия. К тому же я быстро выучил их язык, что было немаловажно для взаимопонимания в критических ситуациях. Илоис больше общалась жестами, но к ней быстро проникались симпатиями женщины, оттого что в ее присутствии их дети прекращали плакать, и она лечила у них боль в животе и кровотечения. Не раз нас выручало мое умение «слышать» чужие мысли, если они звучат в голове достаточно громко. Правда, пикты живут почти исключительно эмоциями и страстями, думают они крайне редко и далеко не все… Не раз, почувствовав невнятную угрозу, даже если вокруг нас были одни улыбающиеся и доброжелательные лица, мы спешно покидали племя. Уходили прочь под каким-нибудь предлогом, часто прямо в непроходимую глушь леса…
— Честно говоря, покуда мы пробирались по Пиктской Пуще, случалось немало напряженных и тревожных моментов, — заметила Илоис. — Но ни один из них не может сравниться с тем ужасом, который я испытала, когда подо мной провалился живой ковер. Такой горечи и отчаяния, как тогда, я не припоминаю больше.
— Сначала мы хотели идти на юг, чтобы поскорее достичь Зингары, но нас предупредили, что на границе очень опасно, поэтому мы опять двинулись на восток.
— Давно собираюсь спросить вас, — перебил его Конан. — Вы были вдвоем и на острове, и среди мрачных пиктов, но где же тогда находились ваши славные ребятишки? В то время, года два назад, они ведь были совсем крохами, верно?..
Шумри и Илоис переглянулись. Казалось, они спросили о чем-то друг друга глазами. После паузы немедиец ответил:
— Дело в том, что они не родные нам дети. Своих детей у нас нет — это следствие тяжелой многолетней болезни Илоис, о которой ты знаешь. Но мы привязаны к ним не меньше, чем к своим родным. Поверишь ли, они очень похожи на нас! Гораздо больше, чем это кажется с первого взгляда. И не только дыбом растущими на макушке волосами… Пиктские Пущи, угрюмые и опасные, подарили нам дочку. Ты помнишь, какое это было чудо, Илоис?..
— Еще бы не помнить! Среди черных, низкорослых, полуголых дикарей с яркими перьями в волосах увидеть это светлое, это рыжее солнышко!.. Я онемела от изумления. Откуда здесь эта кроха, по всей видимости, урожденное дитя Ванахейма?.. После долгих расспросов нам кое-как удалось понять, что девочка прибилась к ним сама, выйдя однажды прямо из леса. То ли она сиротка, то ли родители выгнали ее из дому… Я упросила Шумри взять ее с собой, настолько она запала мне в душу. Племя не возражало, сама девочка тоже. Казалось, она только обрадовалась, что будет теперь с нами.
— Положим, не ты меня упросила, но я первый предложил удочерить ее, — возразил Шумри.
— Пусть так! Неважно… Имени у нее не было, вернее, племя как-то называло ее, но у вас язык не поворачивался выговорить эти булькающие и рычащие звуки. Шумри прозвал ее Рыжей Шерсткой. Мы решили пока что называть ее между собой так, а когда она вырастет, пусть придумает сама себе имя, самое красивое, какое ей только захочется.
На этих словах травяная занавеска зашуршала, раздвигаясь, и появились те, о ком только что шла речь. Девочка несла корзину, доверху наполненную спелыми плодами, мальчик тащил на плечах довольно увесистый мешок. Они поставили свои ноши на пол и уселись на пороге в тех же самых птичьи-настороженных позах, что и накануне. Конан взглянул на них с новым интересом.
— А разговаривать они умеют? — спросил он.
