— Да… так просто не объяснишь! Вот послушай, какая песенка сочинялась недавно.
Прокашлявшись, он запел, посматривая то на Илоис, то на Конана грустно-лукавыми глазами:
Мне бы родиться зверем, в мягких неслышных лапах.
Я бы не стал выдумывать, для чего мне всучили жизнь…
Среди родной зелени гибкое тело прятать,
Глазами смотреть умными и теплым хвостом крутить.
Честной борьбой за место под благосклонным солнцем
Я б уважать заставил окрестное все зверье.
И никогда не стал бы, ну не жалел нисколько,
Что не людская кожа греет сердце мое.
А вы бы, содравши кожу, вместе с густой шерстью,
И спровадив на мясо тело мое, но не суть! —
Вы б ни за что не поняли, что мой конец — весел,
Искренен, зол и ясен, как весь мой недолгий путь.
Весел, как всплеск рыбины, как круглая рана в грудь…
— Да уж, круглая рана в грудь — куда как весело! — усмехнулся киммериец. — Помнится мне, прежде ты сочинял другие песни.
— Старею, видимо, — вздохнул Шумри.
— Скорее, это кое-чье влияние, — заметил Конан. — И я даже догадываюсь, чье.
* * *
Набегавшись и наигравшись, дети стояли на корме, держась за поручни и серьезно вглядываясь в морской простор и узкую полоску далекого зингарского берега.
Конан хотел было неслышно подкрасться к ним, но они почуяли его шаги и обернулись.
— Ты зачем укусил меня, дикий зверь?! А?.. — Киммериец схватил мальчика за плечи и приподнял над палубой. — Сейчас ты узнаешь, в какую ярость приводят меня волчьи укусы! Ну, берегись теперь!..
— А ты… А ты зачем хотел выболтать им нашу тайну?! — кричал в свою очередь мальчик, дергая ногами и пытаясь вырваться. — Ведь ты же клялся! Клялся!..
— Да-да, ты клялся! — поддержала брата девочка. — Я сама слышала! Теперь твой бог накажет тебя!
— Во-первых, я не собирался ничего никому выбалтывать! — заявил Конан и поставил мальчика на палубу. — А во-вторых, неужели вы думаете, что они до сих пор ни о чем не догадываются? Почему вы считаете своих родителей полными идиотами?! Шумри, конечно, сумасшедший, но не идиот.
— Они ничего не знают! — упрямо помотала головой девочка. — И не узнают никогда, если только ты не расскажешь им!
— Послушали бы вы песню, которую он спел только что, — вздохнул Конан, утомившись от их бессмысленного упрямства. — Он сам мечтает стать таким, как вы, а еще лучше — полным зверем.
— Знаешь, что? — доверительно сказала Рыжик, взяв его за руку. — Когда мы только встретились с Волчком в Боссонских болотах, мы договорились с ним, что поживем с Илоис и Шумри год или два, а потом убежим и будем разыскивать деревню хэйкку в глухих лесах. Мы долго мечтали об этом и спорили, куда лучше бежать в первую очередь. А потом… Потом мы привыкли к ним. И сейчас уже не хотим искать деревню хэйкку.
— Ну и прекрасно! — сказал Конан. — Я рад за вас, что вам не придется шататься по лесам и болотам.
— Но если ты им расскажешь!.. — выдохнула девочка и посмотрела на него грозно-умоляющими, огромными, как две зеленые луны, глазами.
— Клянусь Кромом! — торжественно произнес киммериец. — Ни слова. Никогда-никогда!
OCR: Alex Mustaeff
WWW.CIMMERIA.RU
