Об этом я думала по дороге домой. Когда я подъезжала к городу, зазвонил телефон. Голос Володи звучал возбужденно:
— Полина, я нигде не могу тебя найти…
— Извини, случайно выключила сотовый.
— Слава богу, я уже беспокоился. Где ты? В три нам надо быть у следователя.
— Это как-то связано с Глебом?
— Конечно. Волноваться не стоит. Даже если он в розыске, теперь сложно что-либо предпринять: ни документов, ни отпечатков, фотографии, и той нет.
— А портрет, который принесла твоя жена, кто изрезал?
— Господи, и ты об этом молчала? Нам надо поговорить, — твердо сказал он. — До визита в правоохранительные органы. Тут такое творится, а я не в курсе. Где ты? Давай встретимся через полчаса в моем кабинете.
— Через час, — прикинув свои возможности, сказала я.
— Хорошо, жду.
В квартиру я входила с опаской, однако никаких признаков вторжения не обнаружила. Может, им просто надоело меня пугать? А может, они решили от угроз перейти к делу? “Кто это “они”, интересно?” — усмехнулась я. У Глеба мог быть помощник, человек, который непосредственно приводил его план в действие. Я имею в виду убийство. Ведь Глебу необходимо было алиби. Если это так, то бывший помощник совершенно не заинтересован в том, чтобы кто-то проявлял интерес к прошлому Глеба. А убитый Деревягин как-то с этим прошлым связан. Допустим, помощник Глеба — Бычков, если я ничего не намудрила с татуировкой. Но ведь есть еще парень в бежевой куртке, сунувший мне записку в карман, и, возможно, есть еще один тип, тот, что следил за мной, хотя мог следить Бежевый, ведь парня я не видела, только машину. Значит, по меньшей мере двое. Если Глеб тот человек, за кого я его принимаю, помощников чересчур много. Чем больше людей знает о деле, тем легче его провалить. Я бы на его месте в помощниках держала только одного человека, в преданности которого не сомневалась. Но обстоятельства, конечно, могут быть разными. К тому же Бычков мог привлечь этих людей уже после смерти Глеба, почувствовав опасность.
Я постояла под душем, пытаясь таким образом избавиться от усталости, наскоро перекусила и отправилась в офис Володи. Он ждал меня с заметным нетерпением.
— Дорогая, почему ты не сказала мне об этих угрозах? — начал он, а я мысленно поморщилась, его “дорогой” мне быть совсем не хотелось. Пришлось рассказать ему о записке, разбитом зеркале и слежке. — Тебе необходима охрана, — заволновался он. — Как ты думаешь, что этим людям от тебя надо?
— Кому-то просто не нравится, что я копаюсь в чужой жизни.
— В жизни Глеба?
— Разумеется.
— Как это все… неприятно, — долго подбирая нужное слово, выпалил Володя. — После случившегося еще и это…
Мы немного посетовали на несправедливость судьбы и перешли к делу. Володя подробнейшим образом проинструктировал меня, что я должна говорить, а о чем молчать. Я, со своей стороны, посоветовала ему помалкивать о портрете, а также о художнике, что его написал. Если портрет изрезали в клочья, как бы такая мысль не пришла кому-то и в отношении художника. Володя побледнел, но, к его чести, следует заметить, вел себя очень решительно. Обо всем договорившись, мы поехали в центр города, где прямо напротив сквера, заросшего сиренью, стоял дом с колоннами, сооружение весьма внушительного вида. Я всегда испытывала почтение к правоохранительным органам и незамедлительно начала волноваться.
Вскоре выяснилось, что для волнений особых оснований у меня не было. Встретили нас милостиво, если не сказать ласково. Я в роли жертвы бессердечного преступника всплакнула и поведала, как, где и при каких обстоятельствах познакомилась с Глебом. Следователь сочувственно кивал. Еще бы, молодая вдова, а тут красавец с ласковыми речами, плюс море, солнце и безделье. Голова у вдовы закружилась, и она выскочила замуж, позабыв поинтересоваться биографией возлюбленного. Я добросовестно пересказала все истории, которыми меня потчевал Глеб, не очень рассчитывая, что они принесут пользу. Затем поведала о поездке в Москву с целью прояснить ситуацию с квартирой, но таковой не оказалось, по московскому адресу, указанному Глебом, проживали совсем другие люди. О Бычкове я промолчала. Испугавшись, я решила поискать родственников мужа и с этой целью поехала в Ярославскую область, вот там-то и выяснилось, что мой муж не мог быть Шабалиным Глебом Сергеевичем, раз тот благополучно скончался год назад. Эта новость повергла меня в шок, и в нем я пребываю по сей день.
