Самолет улетал в девять утра. Но они все же успели выхлебать на той самой кухне пол-литра спирта, закусывая его привезенной Сергеем в подарок красной икрой и Ларискиными вчерашними варениками. Толком так и не поговорили. После спросонного переполоха, объятий и приветственных кликов сразу хватанули по стакану. Лариска хоть и ворчала, но резво суетилась между плитой и столом, знала: у Леши лучше Лобанова друга не было и нет. Выглянула из комнат мать, как-то разом постаревшая, огрузшая, в неопрятном халате.
— Мам, это Серега нагрянул, — успокоил ее Алексей. Она бледно улыбнулась и ушаркала в темноту. В глубине квартиры заплакал ребенок. Лариса охнула и исчезла.
— Твой? — спросил Лобанов.
— Соседский!.. Чей же еще? Носит тебя, хоть бы письмо черкнул или позвонил!
— Леша, иди сюда, — позвала Лариса.
— Извини, я сейчас. Когда он вернулся, Лобанов выбирался из-за стола.
— Пора.
— Куда ты? Успеешь!
Но взглянув на часы, понял, что время действительно поджимает.
— Ладно, давай на посошок…
— Да ну их в задницу, какой из меня педагог! — Сергей хватал вареники пальцами и целиком запихивал себе в рот. — Один, гаденыш малолетний, шестиклассник, вечером прямо за школой отрубил собаке лапы топором. Взял я его за христенку, ну, думаю, шмякнуть бы тебя об стену! А чего шмякать? Воспитывать надо. А у меня не получается. — Лобанов говорил путано, да и как было по-другому впопыхах.
— Господи, Сережа, ты не меняешься, как брякнешь что-нибудь! — перебила Лариса.
— За что же он ее?
— Пьяный был, — невнятно сообщил Лобанов с набитым ртом.
— Кто, ты?
— При чем тут я? Пацан.
— Пацан?
— А что такого? В тех краях обычное дело.
— Ну, знаешь, для меня не обычное. Я не знаю, что бы сделала! Я бы всю школу на ноги подняла, я бы родителей затаскала! Общественность же есть в конце концов!
А этого паскудника в милицию…
Лобанов усмехнулся, и Алексей ясно прочитал на его лице: «Языками вы, ребята, горазды молоть. А к делу не больно рветесь». Но Сергей только вздохнул.
— Эх, Лариса батьковна, там такие порядки… Всех не затаскаешь, да и таскать бывает некуда. — И перевел разговор: — Леха, ты-то как? Все в своей кинофикации?
— Да коптим помаленьку. В старшие методисты вот произвели.
— Растешь, молодец! Ну все, пора мне.
— Подожди, я борщ разогрела, — засуетилась Лариса.
— Некогда, некогда, прощевайте! — Сергей полез к ней целоваться. Уже с порога спросил: — Как папаня? Все руководит?
— Со страшной силой! — И Алексей нехотя добавил: — Бросил он мать. Нашел моложе.
Сергей пожал плечами: — Ясно. Извини.
— Адрес-то оставь или телефон!
— Мой адрес не дом и не улица… Сам объявлюсь.
Дверь захлопнулась, и Лобанов опять пропал. Мать Алексея умерла за два месяца до рождения второй внучки. Волин сильно переживал и, выпив на поминках, едва не подрался с отцом. Но в общем мать ушла как-то незаметно. Ее давно уже почти не было видно и слышно в большой квартире… Роды у Ларисы оказались непростыми, девочка вскоре заболела, пришлось покрутиться. А когда все утряслось, Алексей привычно погрузился в неспешное течение своей жизни, лучшие часы которой он проводил в любимом экранном зазеркалье и всякий раз возвращался оттуда без особой охоты. Он почти не обращал внимания на то, как проходят годы…
Сергей объявился опять неожиданно, позвонил Волину на работу. Оказалось, теперь он живет во втором по величине городе края, женился, получил квартиру и… служит в милиции.
— Кем, кем ты там? — повышая голос, переспросил Алексей. — Следователем, что ли, заделался?.. Ну и что — уголовный розыск? Мне это все равно. Раздолбай ты, а не уголовный розыск!.. Приезжай, пропащая твоя душа!
Лобанов приехал месяца через три, без бороды, осунувшийся, но как прежде угловатый и громогласный.
— Где мундир, начальник? — пытал его Волин, подталкивая в комнаты после объятий и рукопожатий.
— Нет, давай на кухне.
— Так места же — в футбол можно играть.
— Я тебе что, футболист? Ну-ка, пройдемте, гражданин!
— Не командуй. Кокарды не вижу!
По словам Сергея, все у него складывалось хорошо: и семья, и работа. Но Волин, не разучившийся понимать друга, вскоре пришел к убеждению, что приятель его сильно изменился и многого недоговаривает.
