Барба с легкой улыбкой смотрела на Вотшу, оглядывавшего мастерскую, и молчала, словно ожидая, когда он начнет задавать вопросы. А тот, сделав еще пару шагов внутрь помещения, медленно обводил глазами окружавшие его чудеса.
Вдоль правой от входа стены, под одним из окон, был устроен длинный, довольно узкий стол, одним своим концом примыкавший к небольшой печке с плитой. Из камня печной кладки торчал странный кран, и Вотша немедленно обратил на него внимание, но пока что воздержался от вопроса. Над столом, по обе стороны от окна, были подвешены к стене неширокие полки, на которых стояли самые разные посудины, ступочки, пестики, ложки, шпильки и другой инструмент, большей частью керамический, но попадался и каменный, и металлический. Сам стол был абсолютно пуст и совершенно чист, лишь сбоку на столешнице в специальной подставке находились деревянные, каменные и металлические дощечки. У противоположной, глухой, стены стояли два больших шкафа, их дверцы были закрыты. Под окном расположенной напротив входа стены начинался еще один широкий стол, который тянулся почти до середины комнаты. Этот стол, в отличие от первого, был полностью заставлен различными аппаратами странной формы, среди которых Вотша узнал только небольшой перегонный куб.
Закончив осмотр, изверг повернулся к хозяйке мастерской, но вопрос задать не успел, Барба опередила его:
— Нет, Бамбарак, сегодня мы заниматься не будем, и на твои поспешные вопросы я отвечать не хочу. Ты сейчас, если желаешь, отдохнешь, потом мы вместе покопаемся в огороде, а вот завтра мы начнем твое обучение… Начнем с самого начала!
И она улыбнулась получившейся тавтологии.
На следующий день началась Вотшина учеба, и первым поручением, которое тетушка Барба дала ученику, стало задание… перекопать огороженный участок земли! Поручение было неожиданным, Вотша с тоской посмотрел в сторону заветного сарая, но, не возражая и не задавая вопросов, взялся за лопату — в детстве учителя мальчонки приучили его к дисциплине. Дни бежали за днями, а Вотша продолжал заниматься исключительно тяжелым физическим трудом: он копал и перетаскивал землю, сажал семена и пересаживал рассаду, мыл посуду и инструменты, иногда одну и ту же вещь несколько раз, если тетушка Барба была недовольна первоначальным результатом. Но даже эта работа давала ему массу знаний!
В огороде у тетушки Барбы совсем не было овощей, как сказала она сама Вотше, овощи в достатке сажают деревенские изверги, а около ее дома растут травы и кустарники с иным предназначением. Большинство из них были лекарственными, но попадались и такие, о свойствах которых тетушка Барба до поры до времени молчала. Уже через месяц Вотша досконально знал не только названия всех этих растений, но и в каком месте огорода любое из них растет. Он выучил наизусть названия всех видов посуды и все инструменты, имевшиеся у тетушки Барбы, так что безошибочно подавал ей требуемое, когда помогал в мастерской. Он знал назубок все небольшое хозяйство приемной тетки, так что, когда она однажды ушла в лес на четверо суток, он без труда управился с этим хозяйством, не забыв выполнить все многочисленные поручения Барбы.
К этому времени Вотша перезнакомился и со всеми жителями деревеньки. Их было немного, всего восемь семей. Изверги были немногословны, они словно бы присматривались к новичку, появившемуся в их деревне, прикидывали, чего он стоит, и, когда видели, как старательно он работает на огороде своей тетки, одобрительно кивали головами. Извергини, почти все, за исключением одной странной старухи, жившей в одиночестве на противоположном конце деревни, сразу же полюбили старательного и доброго паренька, а полтора десятка ребятишек души в нем не чаяли. В свои нечастые свободные минуты он успевал рассказать им какую-нибудь занимательную историю, подарить сделанную свободным вечером игрушку, а тех, что были постарше, начал учить грамоте.
Но ближе всех Вотша сошелся с девчушкой, которая жила через два дома от Барбы. Звали ее Элайса, и было ей лет двенадцать-тринадцать. Вотша редко выходил за плетень, огораживавший участок тетушки Барбы, поэтому Элайса в первый раз увидела его только недели через две после того, как он поселился у травницы. Девчушка прибежала к Барбе за снадобьем для отца, ужаленного змеей. Увидев во дворе Вотшу, который тесал жердину, чтобы поправить плетень, Элайса лишь на мгновение притормозила от неожиданности, а затем снова устремилась в мастерскую, где надеялась найти Барбу. Получив противоядие, она тут же убежала домой, однако уже следующим утром девчушка вновь появилась во дворе тетушки Барбы. В огороде возилась одна старушка, и Элайса, подойдя к ней, без всякого стеснения поинтересовалась:
