Тут она снова замолчала, пристально глядя на Вотшу, а затем спросила: — И как же зовут моего племянника?
— Бамбарак, — машинально ответил Вотша, и Барба рассмеялась:
— Бамбарак! Какое смешное и удивительно точное имя!
Она покачала головой, встала из-за стола и позвала:
— Пойдем, Бамбарак, я покажу тебе место, где ты будешь спать!
Барба направилась к низенькой дверке, расположенной как раз напротив входа в домик. За этой дверкой оказалась еще одна крошечная комната, в которой стояла невысокая узкая кровать под балдахином, столик для умывания под крошечным окошком и маленький комодик под лестницей, ведущей на чердак. Лестница была достаточно крутой, но Барба быстро и без всяких затруднений взобралась по ней, откинула крышку люка и исчезла в нем. Вотша последовал за ней и через секунду вступил в прохладный полумрак чердака. Когда глаза его привыкли к полумраку, он увидел, что в противоположном конце чердака, прямо на полу под небольшим оконцем, устроена постель, состоящая из набитого сеном тюфяка, большой также сенной подушки и толстого суконного одеяла, забранного в далеко не новый, но чистый и прочный пододеяльник. Воздух на чердаке был пропитан запахами каких-то душистых трав и легким ароматом меда.
— Надеюсь, Бамбарак, ты привычен к скромной обстановке? — донесся до его ушей голос Барбы. Старушка стояла рядом с постелью и с улыбкой смотрела на «племянника».
— Для меня эта обстановка роскошна, — ответил улыбкой на улыбку Вотша, — вот только меня смущает…
Он замолчал, не зная, как помягче объяснить свое сомнение.
— Говори, говори, — приободрила его старушка. — Надо, чтобы тебе было удобно и спокойно, иначе какая учеба!..
— Ну… Мне же придется ходить через твою комнату… — тут он слегка запнулся, но почти без усилия продолжил: — тетушка Барба, а это… не совсем удобно.
— Хм… Тетушка Барба!.. — повторила старушка и с довольной улыбкой покачала головой. — Мне нравится такое обращение. А что касается неудобства, то вряд ли тебе удастся встать с постели раньше меня, а улечься в постель позже. Так что пройти через мою комнату ты сможешь всегда. Ну а если тебе все-таки приспичит выскочить на улицу в то время, когда я буду у себя в комнате, так это можно будет сделать через дополнительный выход. Барба шагнула к торцевой стене чердака, секунду повозилась и распахнула небольшую дверку. — Вот. — Старушка указала на открывшийся люк. — Такому молодцу, как ты, ничего не стоит спуститься на землю. И лес рядом! — неожиданно добавила она.
Вотша наклонился и выглянул в люк. Люк действительно располагался совсем невысоко, и он мог без труда спрыгнуть на землю, да и лес начинался метрах в сорока от дома.
— Но, надеюсь, тебе не придется пользоваться этим выходом, — раздался у него за спиной голос Барбы. Вотша присел на колено, аккуратно закрыл дверцу люка и снова выпрямился. — А теперь пойдем, я покажу тебе свою… мастерскую.
Последнее слово в устах старушки прозвучало слегка насмешливо и в то же время с некоторой гордостью.
Они снова спустились вниз, вышли из дома, и Барба указала на сарай, размерами почти равный дому, стоявший на другом конце огороженного плетнем участка земли:
— Нам вон туда.
Сарай был сложен из толстых, грубо ошкуренных бревен и имел два небольших окна, забранных толстыми оконными переплетами. Дверь выглядела очень солидной, собрана она была из толстых, хорошо подогнанных друг к другу досок и укреплена двумя широкими металлическими полосами. И здесь Вотша, пожалуй, впервые в своей жизни увидел дверь без ручки, но с хитрым потайным замком! Барба достала из кармана передника тяжелый затейливый ключ и, уловив удивление будущего ученика, пояснила:
— Мои соседи уже знают, что сюда соваться не стоит, а вот прохожие изверги все время пробуют забраться. Хорошо еще, что в наших местах прохожие редко бывают, но за последние два года трое шею себе здесь свернули! Пришлось вот… замочек поставить.
Замок щелкнул звонко и весело, Барба потянула за ключ, и дверь распахнулась.
Вотша шагнул через порог следом за старушкой и остановился на месте. Конечно, эта мастерская мало напоминала лабораторию Темного Харта — та была холодна, высокомерна, наполнена темными, странными и страшными тайнами умерщвления и воскрешения из мертвых. Мастерская Барбы, напротив, была полна жизнью, запахами, шорохами. Пучки трав, подвешенные к балкам потолка, наполняли единственную комнату сарая поразительными ароматами, тонкими, едва уловимыми, казалось, травы переговариваются между собой с помощью этих ароматов, сплетая их в диалоги, в многоголосье!
