— К сожалению, князь, послы точно знают, что Ёкуль из Норникса находится в наших владениях — он просто не пересекал нашей границы! А насчет оборванца… Ёкуля из Норникса не надо видеть в глаза, чтобы узнать, он ли стоит перед тобой!
— Да?! И как же ты это узнаешь?! — Усмешка вернулась на лицо вожака.
— Попрошу его прочитать стихи, — просто ответил Вард.
Рогволд вскочил со своего места и заходил по комнате, бормоча что-то себе под нос. Вард спокойно стоял на месте, ожидая, когда вожак вновь обратит на него внимание. И тот, вдруг остановившись, посмотрел на него исподлобья и спросил:
— А если я подпишу эту… — Не находя подходящего слова, он потряс в воздухе смятым пергаментом. — С чего ты начнешь свои поиски?!
— Я обыщу подвалы этого замка, — ровным спокойным тоном ответил советник.
Рогволд снова заметался по комнате, а потом, не останавливаясь, буркнул:
— Можешь быть свободным. Я подумаю.
Однако ни на следующий день, ни через день никаких указаний вожак своему главному советнику не дал. Прошла неделя. Послы гуляли по Рожону, выезжали за город, и повсюду их сопровождали несколько вепрей — ничего необычного они в поведении гостей не заметили.
А в начале второй недели пребывания послов стаи восточных волков в столице западных вепрей князю Рогволду пришло сообщение с восточных границ владений стаи. В нем говорилось, что три пограничные деревни стерты с лица земли!
Анальта, большая, зажиточная деревня на восточной границе стаи западных вепрей, медленно отходила ко сну. Темнело в это время года рано, так что последняя дойка коров и вечерняя кормежка скота проходили в сумерках, а ужинали уже при звездах. Управляющий деревней, старый вепрь Рогорд, со своей женой и взрослым, но еще неженатым сыном как раз садились за стол, когда в двери их дома постучали. Рогорд был опытным воякой, лет шестьдесят назад он еще хаживал в походы и сиживал в осадах, но последние годы, после того как он осел в Анальте, воевать ему не приходилось. Деревня стояла на границе с угодьями западных лосей, но с соседями они жили мирно.
Рогорд пошел открывать сам — наверняка это был кто-то из деревенских извергов с просьбой отпустить его на завтра с общих работ. Однако за дверью стоял незнакомец, причем стоял он вольно, опершись плечом на столбик высокого крыльца. Именно эта поза почему-то очень задела старого вепря — давненько он не видел такой независимой фигуры. Он шагнул через порог к незнакомому парню и хрипловато спросил:
— Ты стучал?! Чего надо?!
— Мне-то?.. — зачем-то переспросил парень и, нагловато усмехнувшись, ответил. — Да, наверное, тебя, папаша…
Он сделал короткий бесшумно-скользящий шаг навстречу старику, и в следующее мгновение в дряблое горло Рогорда уперлось острие длинного матово отсвечивающего в лунном свете кинжала.
Вепрь замер на месте с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью, а парень коротко приказал:
— Тихо, старик! Не шуметь!
Мимо старика внутрь дома проскользнули четыре темно-серые тени, затем из дома послышался короткий придушенный крик, что-то упало, и все стихло.
— Проходи в дом, — еле слышно скомандовал парень, и старый вепрь попятился в сени, но когда его нога переступила порог, он покачнулся, теряя равновесие. Словно бы в поисках опоры он ухватился за скобу двери, а затем, мгновенно перенеся вес тела на другую ногу, рванул дверь на себя, пытаясь тяжеленной дубовой доской достать следующего за ним врага.
Но тот оказался проворнее — вроде бы даже и не торопясь, но вместе с тем стремительно и бесшумно он переместился вперед, через порог и вбок, а дверь, не встретив сопротивления, с глухим тяжелым стуком врезалась в косяк. И в то же мгновение острие кинжала, сместившись на сантиметр, проткнуло кожу на горле старого вепря. В полной темноте снова раздался негромкий голос парня:
— Молодец, что дверь закрыл, но зачем же так резко? Я мог тебя… поранить.
Рогорд чувствовал, как горячая струйка крови потекла за расстегнутый ворот рубахи, щекоча его грудь, и он едва слышно зарычал от бессилия…
Они медленно вернулись в столовую, и тут старик увидел, что по углам комнаты стоят два человека и два здоровенных серых хищника.
