Она поднесла бокал к губам, не желая отвечать на его вопрос.
Помолчав, Грегори вздохнул:
— Это ведь правда, не так ли?
Его догадка снова не была ни подтверждена, ни опровергнута.
— Я хочу, чтобы мы стали друзьями, — сказал Грегори. — Все вместе — вы, я и Лорен с Дэнни. Чтобы мы вчетвером отлично провели Рождество. Это все, чего я добиваюсь.
В серо-голубых глазах Лесли сверкнули лукавые огоньки, потом она улыбнулась.
— Это все, чего вы добиваетесь? — повторила она.
— Конечно, я никогда бы не стал обманывать даму, которая сидит передо мной в одной пижаме.
Лесли почувствовала, как краска заливает ей лицо. Она хотела бы спрятаться от его горячего взгляда, но не могла. Лесли сделала большой глоток и закашлялась.
— Мартини нужно пить маленькими глоточками, Лесли, — усмехнулся Грегори.
Откашлявшись, Лесли вдруг почувствовала к нему отвращение: он знал, как его присутствие действует на нее, и насмехался.
— Вы мне не рассказали, какой предмет преподаете в университете. Наверное, анатомию? — резко спросила Лесли.
— Я отвечу, но обещайте, что не измените своего отношения ко мне.
— Обещаю, — ей казалось сейчас, что она уже никогда не сможет изменить своего отношения к нему.
Грегори колебался, потом, глубоко вздохнув, произнес:
— Философию. Видите, у нас много общего: вы изучаете происхождение человека, я — его мысли.
Минуту она не находила, что ответить. Философия! Ей вдруг стало почему-то ужасно смешно. Этот грубый, невоспитанный, неотесанный тип преподает философию! Нет, она не могла в это поверить. Ему гораздо больше подошли бы медицина или математика — да все что угодно, но только не философия. Пряча улыбку, Лесли посмотрела на его смущенное лицо.
— Это вас удивляет? — спокойно спросил Грегори.
— Нет, совсем нет, — солгала Лесли, а про себя подумала: "Как мог человек с такой внешностью и телосложением посвятить себя сугубо духовной сфере?"
— Я… я просто не ожидала этого, — добавила она.
Грегори вздохнул и, глядя в пол, сказал:
— Я же вижу, что вы просто умираете от смеха. Смейтесь, смейтесь, чтобы никто не смог сказать, что Грегори Уилсон никогда не позволял дамам смеяться над собой.
— Я не смеюсь над вами, Грегори. Просто я не ожидала такого ответа. Никогда не предполагала, что преподаватель философии может так выглядеть…
Он поднял голову.
— Вам ничего не надо объяснять, Лесли. Я понимаю, что это забавно. Мои студенты всегда смеются на первом занятии, даже коллеги усмехаются — почему же вы должны быть исключением? Я знаю, все представляют нас дряхлыми старичками, обязательно сгорбленными и в очках, с маленькими глазками-бусинками и с постоянным выражением задумчивости на лице. Так что не стесняйтесь — смейтесь.
Поставив свой бокал, он поднялся с кресла.
Улыбка слетела с ее губ, смех застрял в горле, когда Лесли неожиданно увидела близко перед собой его лицо.
— Я не смеюсь, — только и прошептала она.
— Слишком поздно, — ответил он тоже шепотом.
Он обнял ее, его губы скользнули по ее лицу — они обжигали. Лесли попробовала увернуться и встретилась взглядом с горящими глазами. И тут же почувствовала, что не в силах оторваться от Грегори, от его губ, объятий.
— Не надо… — попыталась вымолвить Лесли, но его страстный поцелуй оборвал ее на полуслове.
— Не делай этого, Грегори, — смогла прошептать она, — пожалуйста.
Она старалась не смотреть ему в глаза: если бы она в них окунулась, она не стала бы сопротивляться. У нее просто не было бы сил. Но какое право он имел так поступить?
Грегори чуть отстранился и с нежностью посмотрел на нее. Затем медленно снял руки с ее плеч, повернулся и взял со стола бокал. Он, видимо, хотел ей что-то сказать, но передумал.
Лесли была ужасно смущена.
— Мне жаль, что ты так поступил, — произнесла она наконец.
Допив мартини, Грегори уверенно ответил:
— А мне — нет, — он посмотрел на нее, открыл дверь, и уже в коридоре, усмехнувшись, сказал: — Не забудь запереть дверь.
— Не волнуйся, не забуду, — успела произнесли Лесли.
Выключив свет, Лесли отодвинула занавески: невадская ночь, тихая, с огромными звездами на небе, ошеломила ее. Лесли легла в кровать и задумалась. Ей пришлось признаться себе, что он ей нравился, Грегори Уилсон нравился ей. Он вызвал в ней чувства, которые, как казалось Лесли, давно умерли. Она снова и снова видела перед собой его лицо, ощущала силу его объятий, прикосновение губ. Лесли была поглощена этими мыслями еще несколько минут, а затем пришла к выводу, что все случившееся не заслуживает стольких переживаний. Больше она не сомневалась — отныне она постарается избегать встреч с этим человеком. Неожиданно Лесли подумала: "Как же он помещается на маленьком диване скорого поезда?" Улыбка заиграла на ее губах: она ясно представила, как длинные ноги Грегори свисают с постели.
