— Магистр, каков ваш ответ? — прокаркала горгулья с мордочкой летучей мыши.
Шеннон вздрогнул; он совсем забыл о предложенной Сынами помощи.
— Ты прочла послание?
Горгулья наморщила носик.
— Прочла, в соответствии с намерением автора.
— Я тебя не обвиняю, горгулья, просто мне нужны кое-какие ответы. Сколько местных конструктов подчиняется Сынам? Комплювий пока под их контролем?
Горгулья подняла пухлую ладошку и почесала длинное, как у летучей мыши, ухо.
— Эта часть крыши по-прежнему наша. А еще нам принадлежат две лорнские башни и пять остроземских. В распоряжении Братства находятся пятьдесят четыре легких и средних горгульи, двенадцать боевых тяжеловесов — из них только два стремительных. Также имеется трое конструктов-охранников.
Шеннон задумчиво почесал шею Азуры и обдумал услышанное.
— Мне понадобятся обе стремительные боевые горгульи — нужно разместить их в комплювии. Также потребуется достаточное количество средних горгулий — составим из них лжелестницу.
Горгулья с мордочкой летучей мыши почесала другое ухо.
— С какой целью?
— Боевые тексты могут пригодиться для охраны и, возможно, для эвакуации девятерых мальчиков-какографов.
Горгулья заморгала.
— Какова их ценность?
— Это живые дети из плоти и крови! — вспылил Шеннон.
Существо с мордочкой летучей мыши пожало плечами.
— Боевых можно отредактировать прямо сейчас, но на сбор лжелестницы уйдет часа три, не меньше.
Шеннон вдохнул поглубже. Лучше б Сыны снарядили ему в помощь кого-нибудь из своих членов. Боевые горгульи, при всей их мощи, не могли заменить живых чарословов. К тому же запрашиваемая цена была чересчур высока. Публичная клятва верности Сынам поставит крест на свободе Шеннона от политики. Придется следовать курсу фракции — а значит, он снова окажется пешкой на залитой кровью доске.
Затем Шеннон подумал о Никодимусе и медленно выдохнул. Неожиданно в памяти ожил образ давно умершей жены, ее темных глаз…
— Клянусь в верности Сынам Эджинду, — объявил Шеннон, создавая публичное подтверждение на нуминусе.
Конструкт не без труда поднялся на свои детские ножки, чтобы по всем правилам, с поклоном, принять клятву.
— И еще одно, — сказал архимаг, вытаскивая из-под мантии продолговатый, завернутый в ткань предмет, — тебе известно о существе или конструкте, который при жизни обладает плотью, а если его разрушить, превращается в это? — Он развернул ткань.
Горгулья долго, нахмурившись, изучала отрубленную глиняную руку.
— Нет, магистр.
Шеннон застонал.
— Спасибо, горгулья. Услужила. Желаю спокойных снов. — Он поклонился.
Неуклюже возвратив поклон, конструкт выдернул глазные яблоки из глазниц, поудобнее устроился в своем углублении и тут же задремал.
Шеннон зашел обратно в башню. Пускай он ни на шаг не приблизился к ответу на вопрос, кем или чем был убийца, зато он предпринял некоторые меры, чтобы помешать очередному нападению твари.
Замыслив очередное убийство, существо шагало через осиновую рощу и поражалось неспособности Шеннона выстроить достойную защиту. Вот ведь старый баран! Ну да ладно, в Звездной академии его и так ждет пренеприятный сюрприз, а вскоре существо собиралось похитить очередную юную жизнь у старика из-под носа.
Оно гадало, почему старый дурак медлит с ответным ударом… Ах да, ведь расследуется убийство, и к страже Шеннон обратиться не может. К тому же этот человечишка наверняка считает, что выиграл время, отрезав существу руку.
При воспоминании о том, как серебряный текст рассек сухожилия и кость, монстр не удержался и размял новую ладонь. Однажды он выкрутит руку Шеннона из сустава, вырвет ее с мясом, а потом приставит обратно — посмотреть, прирастет ли.
Несмотря на сверхважность задачи, которую существо преследовало в Звездной академии, ему было скучно. Разумеется, оно кипело желанием расправиться с Шенноном, но ему хотелось и сойтись с кем-то из людей в поединке интеллекта и воли. Существо чувствовало: в один прекрасный день его выживание, возможно, будет зависеть от того, насколько хорошо оно изучило этих зверьков.
Со всех сторон его обступили белые осины. Морозец осенних ночей покрыл листву ярко-желтым лаком. А наверху, за живописным расцвеченным пологом, раскинулось ясное синее небо, перечеркнутое прерывистым темным контуром башен Звездной крепости.
