— Немного.
— Хорошо. Тогда слушай: с тобой, да и со мной тоже, кое-что и впрямь сильно не так. Полмира будут как заведенные твердить, что ты бестолочь и тупица и проку от тебя никакого, а остальные попробуют доказать, что ничего страшного не происходит. Кое-кто даже осмелится заявить, что твой недуг — не недуг вовсе, а дар свыше. — Нико умолк, раздумывая, как к его словам отнесутся невидимые слушатели, если те еще остались в комнате. — Правда в том, что ты не урод, но и не гений; тебе самому решать, кем ты станешь. В этом смысле мы с тобой не сильно отличаемся от других, «нормальных», студентов. И пока ты этого не поймешь, никакое фиглярство, никакие выходки во время уроков не спасут тебя от окружающего мира.
— Я не… не понимаю, магистр.
— Не называй меня магистром. Я не волшебник, и, вполне вероятно, никогда им не стану. Все в порядке, ты и не должен понимать. Я сам не понимал до сих пор, пока не пришлось выразить свои чувства словами. Услышь я подобное в твоем возрасте, я бы вряд ли уловил смысл: мне было не до того. Важнее другое: можешь ли ты запомнить, что я тебе сказал? — Мальчик кивнул. — Тогда повтори это для меня. — Деррик пересказал его речь слово в слово. — Ты запомнил все почти дословно, а значит, не лишен талантов, которыми наделены волшебники. Что бы ни случилось, пообещай навсегда сохранить в памяти мои слова.
Мальчик пообещал, и тут на Нико внезапно напала зевота. Он мысленно поблагодарил Шеннона, который велел ему прикорнуть после обеда.
— Теперь я могу идти? — угрюмо спросил парнишка.
Нико кивнул:
— Конечно, иди. Догоняй своих одноклассников. Кстати, совсем не обязательно упоминать о нашей с тобой беседе. Если воспитатель спросит, скажи, я сделал тебе выговор за непочтительное поведение. — Он улыбнулся пареньку.
Деррик без лишних слов вскочил из-за парты и выбежал из класса.
Нико снова зевнул и еще некоторое время сидел, облокотившись на стол и уронив усталую голову на руки. Уже собираясь встать, он обернулся, привлеченный странным шумом у двери.
Он ожидал увидеть новые признаки маскирующих чар стражников. И был приятно удивлен: на пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Деррик.
— Что-то случилось? — спросил Нико.
— Нет, — сказал мальчик, впервые глядя прямо в глаза Нико. — Просто… Спасибо вам, магистр.
Придя в себя, Дейдре обнаружила, что лежит на полу и плачет. Стоящий рядом на коленях Кайран гладил ее по волосам и повторял:
— Все будет хорошо!
Над их головами протянулся потолок из светлого камня. Они снова были в своих комнатах в Звездной академии.
Постепенно слезы друидки высохли.
— Что произошло? — спросила она. Желудок ныл, рот и горло горели.
— Мы были под маскировочными чарами, следили за тем, как парнишка проводит урок, когда появился еще один чарослов, использующий субтекст невидимости — скорее всего Амади Океке, — объяснил расстроенный Кайран. — С тобой случился припадок, и я перенес тебя сюда.
Дейдре села.
— Стражница нас заметила? — Он покачал головой. — А остальные друиды ничего не подозревают?
И снова безмолвное «нет».
— Хвала Боанн и Бриджет, — пробормотала она, вытирая губы. На тыльной стороне ладони осталась мокрая хлебная масса.
Друидка вскинула взгляд на своего защитника.
— Тебя вырвало во время припадка. Часть ты вдохнула. Под рукой как раз оказался нужный текст, и я очистил твои легкие. Но если припадки станут сильнее… даже я ничего не обещаю.
— Это проявление божественного недуга, — промолвила Дейдре, уставившись на грязную ладонь. — Такова воля богини.
Он фыркнул.
— Думаешь, богине будет угодна твоя смерть?
— Я заслуживаю сурового наказания за свой грех.
Ладонь Кайрана обхватила подбородок друидки и развернула ее лицо к нему.
— За наш грех.
Она отвела взгляд.
— Кай, давай не будем снова спорить о том, кто из нас больший дурак и что…
Он притянул ее к себе. Деревянные пуговицы вдоль рукавов друида были расстегнуты, а руки оголены для колдовства, и Дейдре прижалась щекой к его обнаженной коже.
— Кай, я больше не знаю, кто я, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо. — Во время припадка меня посетили жуткие видения. Я стояла на берегу реки в Нагорье, и вдруг на меня набросился этот волк с человеческой головой и красными глазами. Почему-то он резал меня, снова и снова. Я таяла, словно масло, и стекала в реку.
