Шеннон возразил:
— Мне уже не помочь, Нико. Взгляни на руны в моем животе; ты видишь, как быстро распространяется опухоль. В Сером перевале слишком опасно, мы не можем рисковать жизнью вероятного Альциона ради жизни старика.
— Можем, магистр, и если до этого дойдет, то именно так мы и поступим. — Нико встал. — Во-первых, я должен провести кое-какие исследования в хтонических руинах. Если повезет, я выясню что-нибудь новое о Праязыке. Но если я не узнаю, как излечить проклятие, мы отправимся в Серый перевал.
Старик смерил его сердитым взглядом.
— Не глупи. Ты не имеешь права рисковать собой ради меня.
— Имею, магистр, — возразил Нико. — Я какограф, но не ребенок. — Он повернулся к руинам.
— Лос побери, — прорычал Шеннон, с трудом поднимаясь на ноги. — Нико, куда ты собрался?
Не оборачиваясь, юноша сказал:
— В Бестиарий.
Нико нахмурился, глядя на созданный Талки текст. Призрак написал: «Последний евграфер заглянул в Бестиарий и пришел в ярость. Он говорил резко и нелогично. Он утверждал, что знание Бестиария стало для него проклятием».
Нико оторвал взгляд от записи и заметил, как призрак теребит свои собранные в длинный белый хвост волосы.
Они стояли у полуразрушенной куполообразной постройки, заросшей вьющимися стеблями с кожистыми бурыми листьями. Вокруг, насколько хватал глаз, тянулись погруженные в темноту руины.
За спиной у Нико топтались его смущенные спутники.
— Что пишет призрак? — спросил Шеннон.
Поскольку никто из них не владел языками хтоников, ни Шеннон, ни Джон, ни Дейдре не видели послания на рикслане.
— Он пытается меня переубедить, — ответил Нико, не сводя глаз с Талки. — Боится — вдруг я расстроюсь из-за книги и откажусь восстанавливать их призрачные тексты.
— Скажи ему, — запинаясь, объявил Джон, — что держишь свое слово.
Нико кивнул:
— Призрак вас слышит.
Талки перестал теребить волосы и наколдовал ответ:
«Это может быть опасно. Помнишь, какую болезненную реакцию вызвал у тебя контакт с Каталогом? А ведь Бестиарий намного могущественнее».
— Что ответил призрак? — спросил Шеннон.
Талки пристально посмотрел на старого волшебника и набросал еще два предложения:
«Скажи старику про опасность. Он поможет тебе понять».
Нико раздраженно фыркнул.
— Он преувеличивает опасность, чтобы разубедить меня.
Талки выпучил глаза. «!» — бросил он Нико, а затем добавил: «Неправда!»
Нико скептически вздернул бровь. Талки же в раздражении махнул рукой.
«Я забыл, до чего несносными могут быть молодые человеческие особи мужского пола. Что ж, Никодимус Марка, я не могу утверждать, что тебе грозит серьезная опасность. Просто я за тебя волнуюсь».
Холодный ветер пронесся над руинами и растрепал длинные волосы Нико.
— За себя вы волнуетесь не меньше, — произнес он, откинув с глаз черный локон.
Призрак склонил голову.
«Последний евграфер был таким же упрямым. Ты уверен, что ты не его потомок?»
— Ну, что там? — спросила Дейдре.
— Он рассказывает о последнем какографе, который побывал здесь около трех столетий назад.
— Хорошо, — сказал Шеннон. — Узнай о нем как можно больше.
Талки присмотрелся к Шеннону, а затем наколдовал фразу:
«У старого волшебника что-то не так с животом?»
Нико ушел от ответа.
— Расскажите мне о предыдущем евграфере.
Призрак почесал подбородок и набросал ответ:
«Это был любознательный и настойчивый юноша. Он выглядел как ты и пришел в восторг, обнаружив, что не делает ошибок в наших языках. Он пробыл здесь всю осень и зиму: днем спал, ночью занимался. Его кожа стала бледной, на ней появились красивые татуировки. Он создавал чудесных конструктов, похожих на твоих».
Нико кивнул.
— А потом он узнал о Бестиарии?
Плечи призрака поднялись и опали в беззвучном вздохе.
«И с тех пор не мог думать ни о чем другом. Все заняло не больше секунды. Он коснулся страниц и тут же упал на землю. Мы спросили его, в чем дело, а он лишь рассмеялся. “Бессмыслица! — бормотал он. — Книга мне продемонстрировала, что я ошибка, недоразумение. Она показала мне истинную суть какографии”».
— Что он имел в виду? — спросил Нико, чувствуя, как заколотилось сердце.
Талки пожал плечами.
