Нико придвинулся к ней.
— Думаешь, приведя меня к ковчегу Боанн, ты тем самым вновь заслужишь ее доверие?
Морщинки вокруг глаз Дейдре разгладились.
— Да.
В глазах девушки сквозило дикое желание, настолько сильное, что они казались бездонными. Она утратила часть себя. Лишилась способности любить. Подобно Нико, который чувствовал себя неполноценным без колдовских талантов, она отчаянно нуждалась в утраченной идеальной любви.
— И вот мы с Кайраном пришли в Звездную крепость, дабы искупить мою вину, — продолжила она. — Прошлой весной Боанн приказала нам присоединиться к делегации друидов, проходящей через Нагорье. Мы захватили с собой многих приверженцев Боанн и ее ковчег. Остальные друиды, к которым я побоялась обращаться за помощью во время побега, — настоящие дипломаты, явившиеся на Совет, чтобы обсудить проблему Тихого Увядания. Они с самого начала нам не доверяли и терпели наше присутствие лишь потому, что не решились отказать богине… — Женщина сжала кулаки. — Мы должны как можно быстрее добраться до Боанн.
Нико нахмурился.
— Но у меня еще остались вопросы к хтоникам. Попробую узнать больше о Праязыке. К тому же Фелрус наверняка следит за Серым перевалом. Нужно подождать…
— Нет! — Резкий выкрик Дейдре чуть не разбудил Простака Джона: бедняга заворочался на своей самодельной постели. — Нет! — возразила она уже спокойнее. — Если ты не придешь, Боанн может наслать на меня очередной припадок! В ее власти заставить меня поступать вопреки собственной воле. — В широко распахнутых глазах девушки застыл страх.
У Нико похолодели ладони.
— Но ведь ты еще меня не похитила, Дейдре. Хотя легко могла бы. Наверное, твоя богиня осознает, до чего это глупо. Фелрус вмиг бы нас отыскал.
Дейдре прижала дрожащую ладонь к подбородку.
— До встречи с Кайраном я была в себе уверена, уверена на все сто. «Озорница Дейдре» — вот как меня звали. Должно быть, ты видел мою фирменную лукавую улыбку. Раньше я носила ее как защитный доспех. Любовь к Боанн переполняла мое сердце, и люди — вечно в чем-то неуверенные, постоянно колеблющиеся — меня забавляли. Но с некоторых пор та самая улыбочка на моем лице не задерживается.
— В нашу первую встречу на твоих губах играла эта улыбка.
— Я пошла на все жертвы, которых требовала Боанн, — продолжала она, — бросила мужа, сыновей, отказалась от общения с другими смертными. И пока меня грела ее любовь, я по ним не скучала. Но теперь… теперь, когда Кайран погиб из-за меня… — Она зажмурилась. — А эти жуткие сны, они преследуют меня каждую ночь!.. Одно и то же, снова и снова: я стою на берегу реки, а потом меня убивают ударом в спину — убивает волк с головой человека и красными светящимися глазами.
Нико встрепенулся.
— Река в Нагорье?
Она кивнула.
Захлебываясь от волнения, Нико выпалил:
— Фелрус убил Тайфона в горной реке, порезал демона на куски при помощи особого артефакта, рассеивающего заклинания. Когда голем меня коснулся, я собственными глазами увидел, как это случилось. А позже, на тропинке, Фелрус упоминал, что Тайфон пытался заразить некое младшее божество. Вдруг речь шла о твоей богине?
Дейдре с интересом на него посмотрела.
— Что ж, тогда понятно, каким образом богиня узнала о тебе. Она повелевает реками и ручьями Нагорья — и наверняка стала свидетельницей предательства Фелруса. Должно быть, ей как-то удалось извлечь знание из мертвого демона… Это объясняет и мои видения. Почти вся душа Боанн покоится внутри меня, поэтому богиня не в состоянии проявить себя вне ковчега. У нее нет прямого способа общения со мной, она может лишь управлять этим телом… — Дейдре уткнулась взглядом в колени.
И вновь Нико поразился тому, на какие жертвы толкает людей любовь. Он подумал о Джоне, который пытался его защитить, наломал дров — и все из-за любви к Нико — и теперь испытывал невероятные страдания из-за любви к Девин. И еще он подумал о том, что Дейдре сотворила с Кайраном, и о том, что Кайран сотворил сам с собой.
Он нежно приобнял Дейдре за плечи.
— Все, что ты делала, ты делала из любви.
Она хлестко рассмеялась.
— Не будь романтическим дураком. В мире нет силы более жестокой. Моя любовь к Боанн погубила наши с Кайраном чувства, а затем — и его самого.
