Нико обомлел.
— Небесное древо существует на самом деле? И хтоники действительно сбежали через Веретенный мост? Выходит, его специально для побега и построили?..
Призрак улыбнулся.
«Какой ты любопытный! Прежде чем ответить, я должен знать, восстановишь ли ты наш призрачный гримуар — Живую книгу, где содержатся наши призрачные тексты. Нужно-то всего ничего: простое прикосновение владеющего риксланом чарослова. А в награду я отвечу на любые твои вопросы».
Нико на миг задумался.
— Меня преследует смертельно опасное существо под названием голем — нечто вроде конструкта-убийцы. Вы можете меня спрятать?
Улыбка Талки погасла. Дух выткал в ладони фразу и, прежде чем перебросить Нико, некоторое время ее изучал. Фраза гласила: «Ты что, преступник? Или легионер?»
— Ни то, ни другое, — ответил Нико.
Теперь Талки не раздумывал: «Тогда даже не буду спрашивать, почему за тобой охотятся. Сам расскажешь, когда сочтешь необходимым. Однако я должен знать, каким образом конструкт тебя выслеживает».
Юноша потрогал тыльную сторону шеи.
— На мне проклятие, которое излучает сигналы в виде чар…
Призрак вновь улыбнулся.
«Тогда мы сможем помочь. Здесь хранится одна из самых могущественных священных хтонических книг. Затрудняюсь перевести ее название, но легионеры нарекли книгу «Бестиарием». Это великий том, который скрывает руины деревни за визуальным субтекстом — наверняка ты уже заметил маскирующие чары. Кроме того, благодаря Бестиарию здесь все пропитано древним метазаклинанием, рассеивающим постороннюю магию при попытке покинуть руины: сигнальным чарам твоего проклятия отсюда не вырваться».
Нико вздохнул с явным облегчением. Талки энергично закивал и выдал следующий отрывок: «Более того, любой конструкт, созданный не на рикслане, попав сюда, быстро распадается. Вероятно, твой преследователь не станет исключением. Твои ночные страшилки понимали, какую опасность таят эти руины для конструктов, и поспешили переписать себя на твою кожу сразу по прибытии. Написанные на рикслане лишь частично, они в основном состоят из питана — нашего языка, который воздействует на обычный мир, наподобие вашего магнуса. Помоги восстановить наш призрачный гримуар, и мы с радостью позволим тебе остаться в этом святилище».
— Договорились.
Призрак засиял ярче, расплываясь в улыбке.
«Просто замечательно. Как мне тебя называть?»
— Никодимус Марка. Можно Нико.
«Нико, ты, вероятно, пожелаешь побыть у нас подольше. У нас есть чему тебя научить. Ты хотел бы узнать историю нашего народа?»
Нико ответил утвердительно, и призрак горделиво расправил плечи — словно наставник, радующийся за ученика.
«Тогда следуй за мной и слушай», — написал Талки и двинулся дальше, в глубь руин, подпрыгивая на всех трех конечностях. Он то и дело, буквально на секунду, останавливался — лишь для того, чтобы на скорую руку набросать очередной абзац.
«Начну с Небесного древа: оно действительно существует глубоко в горах. Раньше туда вел особый мост. Но наши метазаклятия и конструкты синекожих давно перекрыли путь. Человеку не дано ступить в долину Небесного древа».
Шагая среди камней, Нико с трудом вчитывался в магический текст. Зато хтоник, похоже, запросто совмещал два дела, успевая писать и ориентироваться в развалинах. Призрак двигался с удивительным проворством, вместо третьей ноги используя тонкую правую руку.
— А что у вас с левой рукой? Потеряли на войне против Новосолнечной империи? — осторожно поинтересовался Нико.
Талки остановился. На его лице читалось недоумение.
«Нет, что ты, — написал призрак. — У всех хтоников по одной «руке», как вы ее называете. На самом деле, именно это и стало основной причиной вражды между нашими народами».
— А как же вы тогда… — Нико умолк на полуслове.
Талки расстегнул накидку над левым плечом и извлек длинную мертвенно-белую конечность. Одна кожистая перепонка протянулась от плеча к запястью, а другая была натянута между четырьмя гибкими пальцами, каждый длиной от двух до трех футов.
Следующую фразу Талки составил на этом парусе из кожи. Затем он соскреб текст и бросил его Нико. Тот прочел: «Наше название того, что вы называете «рукой», труднопереводимо. Ближайшее по смыслу слово — “мольберт”».
