— Они померли? — в ужасе спросил Ари.
— Нет, — успокоил его Джеффри. — Хотя они это очень даже заслужили.
— О нет! Если ты говоришь правду, мальчик, если они живы — так ведь я их исцелил!
Джеффри смотрел на Ари так, словно тот сошел с ума.
— Слава Богу, детки, что мы взяли вас с собой! — вяло воскликнул Род, подковыляв к своим отпрыскам. — Молодцы, славно потрудились.
— У нас бы ничего не вышло, — возразил Магнус, — если бы для начала вы не вызвали на себя ее злость. Только потом мы поняли, какова природа ее колдовства.
— Можешь мне поверить, я и пальцем не шевельнул, — признался Род. — И откуда она только взяла такую силищу?
— От сотен и сотен таких, как она, — сообщила Гвен. Она опустилась на колени рядом с распростертой на полу ведьмой и подвела пальцы под затылок Яги. — Я читаю об этом в ее воспоминаниях… — Гвен поежилась. — Ох! Сколько же тут извращенной злобы! Но за завесой злости я читаю вот что: эту старуху и много других колдуний собрала под свое крыло Убу Маре.
— Зачем же? — опасливо спросил сильно побледневший Ари.
Гвен покачала головой.
— Она каким-то образом питалась их силой и сама становилась во сто крат сильнее. А Яга — всего лишь игрушка в руках этой могущественной колдуньи, всего лишь ее продолжение.
— И эту жалкую старушонку такое положение дел радовало, — догадался Род. — Лишь бы быть частью чего-то большего, да?
Гвен кивнула.
— Но теперь, что удивительно, все, что было в ее разуме, искривлено и перекручено, все то, что сделало ее легкой добычей Убу Маре — вся ненависть и желчная зависть, и злоба, все это выправляется, разглаживается, возвращается к началам гармонии! — Гвен взглянула на Ари. — Как вы это сделали?
Волшебник расслабился, отер пот со лба, улыбнулся.
— Да как раз так, как вы и сказали, люди добрые. Сотворил камешек, который играет музыку легкую, гармоничную, полную порядка, какой живет внутри меня самого.
Ну а был Ари человеком необычайно спокойным, уравновешенным и жизнерадостным. Род посмотрел на Магнуса.
— А ты что такое вытворил, сынок? Отчего она вдруг замерла?
— Да примерно то же самое я сделал, — смущенно отозвался Магнус. — Я заметил, как Яга поглощала пламя гнева нашей мамы, вот и попытался наполнить ее спокойствием и дружелюбием. Эти чувства я облек в форму музыки Баха, с которой нас знакомил Векс, и направил эту музыку в ее разум.
— Ну а она, конечно же, нанесла тебе ответный удар!
— Да, и очень сильный притом! — выпалил Грегори, поежился и зажмурился.
Магнус обнял младшего братишку, прижал к себе.
— А ты был моим щитом. Прости, Грегори. Я никак не мог мысленно заставлять Ягу слушать Баха и распутывать узлы ее ненависти и злобы одновременно.
— Да я с радостью помог тебе, — заверил его побледневший Грегори. — Я старался поскорее ослабить тот узелок гнева и горечи, который она пыталась завязать в твоей душе. Ох, братец! Только бы больше мне не пришлось такого делать!
— Ну все. Хватит об этом, — поспешила оборвать разговор Корделия. — Но думаю, как раз из-за этого ведьма не смогла отбросить мою руку.
— А ты что сделала, дочка? — в тревоге спросила Гвен.
— А я думала о майском утре, о том, как я радуюсь рассвету и пению птиц. Больше ни о чем — но все это я мысленно соединила с такой музыкой, какая звучит вокруг этого домика.
— Вот как… — зачарованно протянул Ари. — Она поглотила мою музыку только потому, что ваша подготовила ее к этому! — Он обернулся и неуверенно посмотрел на Гвен. — А нельзя ли тогда моей музыкой лечить погубленные души?
Гвен встала, выпрямилась и улыбнулась.
— Конечно, можно! Но вы же сами видели, почтенный волшебник, что для этого мало одной мелодии. Их нужно много, и чтобы слушали не единицы, а сотни!
Ари вытаращил глаза.
Немного постояв, он отвернулся и решительно проговорил:
— Нужно срочно приниматься за работу! Сотни, тысячи! Я изготовлю их и рассею по всей стране, хоть бы мне и пришлось исходить ее из конца в конец!
— Что ж, в этом мы вам, пожалуй, сумеем помочь.
Гвен обвела взглядом детей. Те дружно кивнули.
* * *
Уже через несколько минут, когда Гэллоуглассы уходили от домика Ари в сгущающихся сумерках, они слышали, как зарождается мелодия, полная простой радости от созерцания красоты мира. При этом мелодию поддерживал ритм — хоть и легкий, но все же характерный для рок-музыки.
