— Спины болят? — осведомился Род.
Молодые крестьяне ошарашенно уставились на него, потом переглянулись, увидели кровь и раны. Что тут началось! Как они кричали и плакали от боли!
А через полчаса Магнус как раз допил кружку эля. Тимон поставил перед ним другую.
— Пей, прошу тебя. По-другому я не могу отблагодарить тебя. Ты не только мою спину спас, но и голову мою дурную.
Магнус со вздохом поставил на стол кружку и потянулся за полной, но Гвен остановила его руку.
— Не надо, — попросила она ласково. — Переберешь — и станешь игрушкой той музыки, что окружает нас.
Магнус поежился и убрал руку от кружки.
— Похлебки, — напомнил Род Тимону.
— Я не смогу есть! — воскликнул Магнус.
— Пусть понюхает, — кивнул Род Тимону. — Глядишь, и аппетит появится.
— Ты спас их, Магнус, — округлив глаза, сказал Грегори.
— Угу, — буркнул Магнус. — Только потому, что папа и Джеффри спасли меня!
— Хотя бы, — заметил Род, — вы получили ответ на свой вопрос.
— На какой вопрос? — не понял Грегори.
— Ну, вы же хотели узнать, какая нужна музыка, чтобы пробиться к разуму, защищенному глухотой.
Магнус поднял голову.
— Верно, был такой вопрос. Но что в ней было, в этой музыке?
— Сущее уродство, на мой взгляд, — ответил Род. — Всякий раз, как только люди привыкают к одной разновидности музыки, тот, кто ее творит, прорывается к ним с чем-то еще более извращенным. И тогда они удивляются и обращают внимание на новинку. — Он пожал плечами. — Это всего лишь догадка.
Но у Грегори глаза наполнились слезами.
— Я не хотел…
— Успокойся, братишка. — Корделия заботливо обняла малыша. — Эти бедолаги попали под действие злых чар задолго до того, как тебе пришло в голову задать свой вопрос.
— Верно, — кивнула Гвен. — Ты ни в чем не виноват.
Джеффри прищурился.
— Пап, а ведь там, где в стене пробита дыра, кто-то воспользовался катапультой.
— Точно подмечено, — кивнул Род. — Такая резкая перемена в музыке… Это не случайно.
— Тимон, а Тимон? — Магнус встал и встретил юношу на пороге кухни. — Откуда взялась эта вереница парней и девушек?
Юноша явно удивился вопросу, но кивнул и сказал:
— Я узнаю.
С этими словами он вышел за порог.
— Мы тут заночуем, папочка? — спросил Грегори.
Род посмотрел на Гвен, та согласно кивнула.
— Да, сынок, — ответил Род. — Но все-таки встанем у речки. Хочу приглядеть, чтобы никто не отправился рыбачить нынче ночью.
К вечеру следующего дня наконец стало ясно, куда вел дирижабль Гэллоуглассов, а вместе с ними — вереницу плясунов, растянувшуюся на полмили. Началась местность, густо усеянная тяжелыми металлическими камнями. На фоне издаваемого ими грохота музыка, доносившаяся от дирижабля, была почти не слышна. Родители и дети озадаченно огляделись по сторонам. Род прокричал Гвен на ухо:
— Похоже, тут у дирижабля родные края?
Танцоры пришли в полный восторг. Они разбежались по лугам, раскинувшимся по обе стороны от дороги, и принялись радостно отплясывать и от души резвиться. Учитывая, сколько тут валялось камней, было просто удивительно, как до сих пор никто ногу не сломал.
— Смотрите!
Остальные с трудом расслышали голос Джеффри. Род обернулся и увидел, что его средний сын тычет пальцем в небо. Задрав голову, Род увидел, что дирижабль стал прозрачным. Солнце просвечивало его насквозь. На глазах у семейства Гэллоуглассов их «проводник» стал совсем бледным, замерцал и исчез.
Все были обескуражены.
А потом подал мысленный голос Грегори:
— Так это был мираж?
Остальные последовали его примеру и перешли на телепатический стиль общения.
— Я думал, что он хотя бы из ведьмина мха скроен, — отозвался Магнус.
— Похоже, это было всего-навсего иллюзорное творение чьего-то разума, — мысленно произнес Род и нахмурился. — Что-то вроде приманки, чтобы нас сюда завести — но зачем?
— Куда же мы теперь пойдем? — спросила Корделия.
— Вот и я думаю — куда? — подхватила Гвен. — Музыки здесь так много, что мы не сумеем выбирать дорогу, глядя на них.
— То есть у нас нет вектора, — интерпретировал для себя фразу жены Род.
Но тут прозвучал спокойный голос Векса:
— Если дирижабль был проекцией, то кто-то должен был его спроецировать.
