— И злобный, — добавила Гвен, отпустив Грегори. Магнус похлопал малыша по плечу и отвел в сторону. Гвен обратилась к Роду: — А теперь, супруг мой, надо посмотреть твою рану. Трудно сказать, сколько злого колдовства несло в себе это чудище. Придется снимать чары сильными заклятиями.
— Попробовать можно, — проговорил Род сквозь стиснутые от боли зубы.
Через полчаса семейство продолжило путь. Дирижабль превратился в темное пятно на западном горизонте, но пока был виден отчетливо.
— Осторожно!
Род еле успел подхватить Грегори под мышки и поднять. По склону холма прямо к ногам путников скатился здоровенный камень и чуть было не задел их. Род судорожно выдохнул.
— Сынок, сколько раз тебе повторять: если тебя одолели глубокие раздумья — присядь в сторонке и думай на здоровье! Нельзя в задумчивости шагать по пересеченной местности!
Грегори облизнул пересохшие губы.
— Хорошо, папочка.
— Берегись! — воскликнула Гвен.
Род посмотрел вверх и увидел, что по склону уже катится новое каменное ядро. Он отскочил в сторону и поднял Грегори повыше.
— Папа, взлетай! — крикнул Магнус.
Род негромко выругался. «И когда я научусь автоматически включать свои псионные способности?» — с горечью подумал он, представив, как земля уходит из-под ног. Зрение и слух сразу притупились, грохот камней стал слышен как бы издалека. А потом Грегори выскользнул из рук отца, и сосредоточение у Рода улетучилось, потому что он испугался за сына. Но Грегори уже парил в десяти футах над землей, а падал сам Род. Осознав это, он едва успел набрать высоту, чтобы не оказаться на линии траектории следующего каменного ядра. По большому счету Род эту линию преодолел — камень только ударил по большому пальцу ноги. Роду удалось сдержать вопль и вернуться к необходимому сосредоточению. Несмотря на все это, он продолжал, пусть и несколько отстраненно, наблюдать за склоном.
Первым, что бросилось ему в глаза, было то, что его супруга и дочь кружили над этим самым склоном верхом на метлах. Вторым-то, что его драгоценные сыновья легко парили в восходящих потоках воздуха.
А третьим-то, что катящихся и подпрыгивающих на склоне камней было великое множество.
— Почему они такие круглые? — спросила Корделия.
— Потому что склон высокий и жесткий, — объяснил Грегори. — Они обкатываются, покуда несутся по нему.
Так оно и было. При наклоне не более десяти градусов длина откоса составляла четверть мили. Наверху откос переходил в плато, а не в гребень, а сам склон был каменистым, твердым. Кое-где на поверхность выступали обнаженные скальные породы.
— Да… — покачал головой Род. — Покатишься сверху — мало не покажется.
Конечно же, на этом склоне не было никакой растительности, а если и была, то катящиеся валуны давным-давно ее изничтожили.
Векс задал вопрос:
— Давно ли они тут катаются?
Джеффри задал другой:
— И почему они вообще катятся?
Взгляд Грегори стал отрешенно-задумчивым.
— Склон поднимается к востоку. Наверное, тут есть мягкие камни, которые делятся и выстреливают своими половинками вверх. Те из них, которые не могут перелететь через гору, откатываются назад.
Прозвучал громкий треск. Все удивленно обернулись и увидели, как два камня полетели к вершине.
— Ага! — обрадовалась догадке Корделия. — Значит, этот камень лежал в расселине до тех пор, пока не пришла пора делиться!
Род кивнул.
— Видимо, время от времени некоторым камням удается долететь до вершины, а другие взлетают и скатываются до подножия по нескольку раз, пока им не удастся улечься в какой-нибудь щелочке или за каким-нибудь выступом повыше.
— А потом они лежат там и ждут, — добавила Гвен, — когда настанет время делиться. Да, их тут очень много!
— Блестящий вывод, — довольно проговорил Векс. — Честное слово, Род, все твое семейство переполняет меня гордостью! Правда, высказывания леди — не моя заслуга…
— Минуточку, — нахмурился Род. — Булыжник, задевший мою ногу, был не такой уж мягкий!
Все остальные призадумались, глядя на камни.
Наконец Векс сказал:
— А они не могут твердеть за то время, пока катятся по склону?
— Ну конечно! — воскликнул Грегори. — Катясь, они сжимаются!
