— Он заблестел! — выдохнула Корделия.
И точно: в тех местах, где укроп прикоснулся к камешку, на его поверхности выступили капли жидкости, и вскоре вся поверхность камешка словно бы вспотела.
Пучок укропа отлепился от камешка и повернулся к скарабеям. Вид у него стал задиристый, даже, можно сказать, надменный.
Скарабеи пошевелили усиками и поспешно уползли в траву.
Дети, сидевшие на корточках, не сразу обрели дар речи.
— Куда это они? — ахнула Корделия.
— За ними! — выкрикнул Джеффри и сам исполнил свой приказ.
Все четверо разбежались в разные стороны, и каждый стал искать «своего» скарабея.
— Твой повернул на север, Джеффри, — указал направление Векс, который мог следить за серебряным жучком с помощью радара. — Магнус, твой пополз направо… Твой — на юго-юго-восток, Корделия… Грегори, ты ушел слишком далеко. Твой жук уже остановился.
Грегори замер, развернулся и пошел назад, не спуская глаз с земли. Вскоре он негромко воскликнул:
— Он нашел мягкий камешек, Векс.
— И мой тоже, — сообщила Корделия.
— Чем они занимаются, дети?
— Мой протянул к камешку свои усики, — отчитался Грегори, — и трогает ими поверхность.
— Векс! — крикнула Корделия. — От жука к камешку переходит жидкость!
— И у моего то же самое! — прокричал Магнус.
— И у моего!
Из травы потянулись четыре струйки сиреневого дыма. Чем выше они поднимались, тем темнее становился цвет дыма.
— Но это невозможно, дети! — Векс подошел поближе, чтобы посмотреть. — Как серебро и кремний, вступив в контакт, могут произвести кислоту?
— Но может быть, у жуков только панцирь серебряный, — предположил Грегори. — А внутри них — кислая жидкость.
— Как бы то ни было, — проворчал Джеффри, — кислота выделяется! Ты что, сомневаешься, Векс? Может, надо камешек потрогать?
— Нет, не надо! — поспешно отказался робот. — Можно судить по музыке, дети. Это действительно то самое, что называют «кислотным роком».
— Но какое вещество пучок укропа передал жукам, что они теперь сами смогли изменять и камни, и музыку? — удивился Грегори.
Джеффри огляделся по сторонам и нахмурился.
— Неужели уже начало смеркаться?
Все остальные обвели взглядом округу.
— Похоже на то, — проговорил Магнус.
Векс молча включил спектрометр и химические анализаторы и через некоторое время сообщил:
— Дело не в том, что солнце село, дети. Судя по всему, в местном воздухе рассеяно какое-то вещество.
— Лиловый туман! — прокричал Грегори. — Он поднялся и превратился в дымку[24]!
С других сторон поднялось еще пять струек лиловатого дыма. Чем дальше, тем больше тумана скапливалось на полянке.
— Что это за дымка? — изумленно оглядываясь, проговорил Грегори.
— Что бы это ни было за явление, я ему не доверяю! — решительно заявил Векс и шагнул в самую гущу заунывной, пульсирующей музыки. — Оно не стало результатом естественной химической реакции, дети! Такое происходить не должно, и чье-то вмешательство извне очевидно!
— Колдовство, — выдохнула Корделия.
— Иллюзия, насланная врагом! — отрывисто вымолвил Джеффри.
— Направленная иллюзия, принесенная камнем и усиленная жуками[25], — сделал вывод умный мальчик Грегори. — Какой же гениальный волшебник сотворил такие чары?
— Гениальный, спору нет, — прозвучал чей-то приглушенный, с хрипотцой, голос, — если уж привел вас ко мне!
Это была нимфа. Она возникла из тумана, одетая в фиолетовое платье из прозрачных полотнищ газа. Пряди длинных лиловых волос прикрывали ее прелести. Плавно переместившись по воздуху, нимфа встала напротив Магнуса.
— Это суккуб! — крикнула Корделия возмущенно и вскочила на ноги. — Прочь отсюда, ведьма!
Но Магнус стоял и смотрел на прелестницу как завороженный.
— Не надо так кричать, — проговорил тут теплый, приятный мужской голос. — Оставь их, а сама иди ко мне.
Это был на редкость привлекательный молодой человек в лиловой куртке и обтягивающих штанах такого же цвета. Проплыв по воздуху, он низко поклонился Корделии, взял ее руку и поцеловал.
— Какая бы ни была эта нимфа, ты еще хуже нее! — воскликнул Джеффри, и его шпага со свистом выскользнула из ножен. — Поди прочь от моей сестренки!
Но лиловый красавец только рассмеялся.
