— Поблизости определенно есть еще один музыкальный камень. Пусть глаз опустится, Векс.
Зелень на экране как будто поднялась вверх, заполнила собой весь квадратик, уплыла за его края и вскоре сменилась коричневатым ковром опавших листьев. Появился куст, и его изображение начало расти и росло до тех пор, пока детям не стали видны каждая веточка, каждый листик.
— Вон он! — прокричал Джеффри.
— Как раз там, где мы ожидали, — гордо проговорил Магнус.
— Тоже серенький, только темнее. — Корделия поджала губы. — Он будет еще тверже этого, как думаешь, Векс?
— Учитывая, что этот камешек оказался тверже первого, найденного нами, и учитывая также его утверждение, будто отвердение приходит с возрастом, я бы сказал, что такая возможность не исключена, Корделия. Можете высказать еще какие-нибудь предположения?
Дети умолкли, обескураженные вопросом, и некоторое время молчали. Наконец Магнус взял слово.
— Ты хочешь сказать, что если мы продолжим поиски в этом направлении, мы найдем еще камни.
— Это представляется мне вероятным.
— Значит, чем дальше мы будем продвигаться, тем жестче они будут становиться[2]? — спросил Джеффри.
— Я бы рискнул предположить, что это так, но глаз-шпион этого проверить не может.
— Но зато он может проверить, есть камни вообще или нет, — сказал Магнус. — Пошли-ка его дальше. — Магнус поднял голову, оценил угол падения солнечных лучей и добавил: — Дальше на запад, Векс.
Изображение на экране сморщилось — глаз-шпион набрал высоту, а потом размазалось — он набрал скорость.
— Гипотеза: чем дальше мы будем уходить на запад, тем больше камней мы будем находить, и каждый из них будет попадаться нам на расстоянии приблизительно в триста метров от предыдущего, — постулировал Векс. — При этом каждый новый камень будет жестче, хотя мы не можем в этом удостовериться.
— И еще — темнее! — выкрикнула Корделия.
— И музыка будет громче и мощнее! — добавил Грегори.
— Жестче, темнее и мощнее в музыкальном отношении, — суммировал Векс. — И почему же мы провели такую экстраполяцию?
— Да потому, что чем дальше мы будем уходить на запад, тем более старые камни нам будут попадаться! — победно заявил Магнус.
— Вполне логичный вывод, Магнус! Однако следовало бы сделать и еще один вывод.
Дети молча смотрели на экран.
— Вот бы мне такого учителя… — завороженно проговорила Гвен.
— Вывод такой, — медленно произнес Магнус. — Самые первые камни зародились на западе.
— Превосходно, Магнус! Ну а это, в свою очередь, о чем говорит нам?
— О том, что тот, кто создал первый камень, тоже с запада, — выдохнул Грегори. — Я совсем позабыл о том, что должен же быть тот, кто сделал первые камешки.
Изображение на экране замерло. Конечно же, он лежал на положенном месте как миленький — темно-серый камень. Векс включил звук, и из динамика хлынула подвижная музыка с жестким ритмом. Дети уже были готовы зажать уши руками, когда Векс убрал звук.
— Гипотеза подтверждается, — сказал Векс, с трудом скрывая гордость.
— Слушайте… А ведь если вот так рассуждать, можно и вражеский лагерь разыскать, — прошептал Джеффри.
— Да, это могущественное орудие — такой ход мыслей, — согласился Векс.
— Но есть не только эта гипотеза, — вдруг проговорил Грегори. Малыш смешно наморщил лоб.
— Вот как? — удивленно и немного встревоженно спросил Векс.
— Мы проследили путь одного-единственного камешка, — сказал Грегори, — но ведь совсем не обязательно, что кто-то сделал только один камень?
Братья и сестра уставились на младшего отпрыска семейства Гэллоуглассов недоуменно, а мать с отцом — гордо.
А потом Корделия задумчиво произнесла:
— Да, вряд ли бы он стал делать один… Даже если бы этот человек мастерил эти камешки ради своего удовольствия, разве ему не захотелось бы наделать их побольше, чтобы похвалиться своим мастерством?
— Это возможно. — Векс из осторожности не стал напоминать детям о том, что этой весной к дому Гэллоуглассов слетелось необычайно много певчих птиц. — Но как нам найти ответ на этот вопрос?
— Если другие камни были, — задумчиво произнес Магнус, — то они тоже должны были делиться и падать на расстоянии в триста метров друг от друга, как эти.
