Гвен выпрямилась, повернулась к старшим детям, положила руку на плечо Магнуса.
— Если с нами что-то случится, позаботься о сестре и братьях.
Широко раскрыв глаза, Магнус скованно кивнул.
— А вы, — обратилась Гвен к остальным, — слушайтесь его, все делайте, как он скажет.
Оторопевшие дети закивали.
— Приглядывай за ними, Векс, — тихо проговорил Род.
— Если понадобится — пригляжу, Род. Но думаю — не понадобится.
— Угу. — Род улыбнулся, и со всех словно бы спали чары. — Да что такое какой-то там шабаш против братства монахов-эсперов и псионной семейки? Даже если на службу горстке мерзавцев поставлены самые гадкие чувства восьмой части населения Грамерая. — Он обратился к отцу Телониусу: — А какую же церемонию вы намереваетесь осуществить под музыку?
Монах набросил кусок полотна на стол, сложенный из камней и палок.
— Это будет Месса Света.
На самом деле служба получилась весьма своеобразной. Традиционные песнопения католической мессы перемежались с африканскими ритмами. Какая бы музыка ни звучала — она была полна высокого вдохновения. «Господи, помилуй», — звенело в ушах у Рода, когда он зашагал рядом с женой во владения колдуньи, породившей смерч. Открывавшиеся его взору окрестности казались затуманенными и далекими, Род был сосредоточен только на обмене псионной энергией. Забыв о себе, он думал только о Гвен, переживал за нее. Превратившись в канал для передачи энергии, он даже не заметил, что следом за ними пошел Векс.
Силуэты, сотканные дымкой, по-прежнему окружали их со всех сторон, они то вздымались, то опадали. Род и Гвен пошли пешком, надеясь, что так их не скоро заметят. Они обходили вокруг нарождающихся пляшущих и извивающихся фигур со зловещими физиономиями и жуткими ухмылками. Среди этих уродцев попадались чудовища, составленные из частей четырех разных животных. К счастью, монстры существовали как бы сами по себе и людей не замечали. Их природа в конце концов стала ясна Роду: это были кошмары, населявшие души тех, кого поработила колдунья. Эти жуткие видения вызвала из глубин подсознания форма искусства, которая начала свое существование, как праздник юности и жизни, но затем была извращена злодеями и властолюбцами, превращена в средство пробуждения жестокости и распада.
А потом Гвен и Род вдруг оказались на дальнем краю амфитеатра. Всего лишь в ста футах от того места, где они остановились, на помосте извивалась и трясла головой отвратительная голая колдунья. Топая ногами, она отбивала ритм, а тысячная толпа оборванцев перед помостом распевала во все глотки. Эти несчастные и не догадывались о том, что колдунья отбирает у них, одураченных, одурманенных музыкой, психическую энергию.
Род и Гвен взялись за руки и стали проталкиваться к помосту.
Векс зашагал за ними — непроницаемый для иллюзий и эмоций.
В ушах у Рода звучало песнопение «Слава в вышних Богу» — рев, грохот и визг «тяжелого металла» доносился до него приглушенно, как бы издали. Будто бы нарочно народ то сторонился, то отворачивался от ветра, и получалось, что люди дают дорогу Роду и Гвен. Но те, кто оказывался наиболее близко от них, таращили глаза, поворачивали к ним бледные, изможденные лица. Другие указывали на них пальцами. Неожиданно супругов окружили парни в засаленных куртках, усеянных заклепками. Засверкали ятаганы, сабли, серпы и веретена. Потянулись к Роду и Гвен вилы и заржавевшие мечи. Разъехались напомаженные губы, обнажились коричневые полусгнившие зубы.
Но голосов этих нечастных Род и Гвен не слышали, потому что их слух был наполнен великолепным пением хора, и это пение наполняло для них двоих мир гармонией. Оружие не причиняло им никакого вреда: лезвия изгибались в нескольких дюймах от Гвен и Рода, плети свистели в воздухе, но к ним не прикасались, и в конце концов орда оборванцев откатилась от них, будто волна. Беспрепятственно рассекая пеструю толпу[48], супруги продвигались к колдунье на крыльях невидимых песнопений.
Но колдунья заметила их, и ей хватило времени приготовиться. Она отступила назад, чтобы позаимствовать энергию у смерча, сотканного из сил, отнятых у обескровленных молодых людей. И вот злодейка выставила перед собой руку и скрюченным когтем указала на Рода и Гвен. Они почти увидели заряд мысли, ударивший по ним. В ушах у обоих зазвенело. На миг поле зрения у Рода застлало красной пеленой, он перестал что-либо слышать, кроме жуткого рева. Род замотал головой, вскрикнул, попробовал расслышать пение хора. Потом в глазах у него прояснилось, и он увидел, что приспешники колдуньи пытаются подняться с каменистой почвы. По ним явно прошлись стальные копыта Векса, а сам он стоял на негнущихся ногах, с вяло повисшей головой. Слишком много врагов, слишком много звуков и впечатлений. Векса сковал паралич.
