— Я проповедую Христа и те чудеса, которые Он сотворил, — ответил ему отец Телониус. — И более всего я проповедую таинство Причастия, завещанное нам Христом. Мы принимаем Его тело и кровь в виде вина и хлеба. Такого объяснения вам достаточно?
— Боюсь, не совсем, — отозвался Род. — Надеюсь, вы извините меня, господа священнослужители, но, признаться, я до некоторой степени разделяю с моим сыном его недоверчивость.
— Рукоположенные члены ордена Святого Видикона, — зазвучал в голове у Рода голос Векса, — обучены хотя бы азам современной науки.
Род кивнул.
— В вашу религиозную проповедь я верю, святой отец, но не будете ли вы так любезны сформулировать начала термодинамики?
Брат Дориан широко раскрыл глаза, а отец Телониус спокойно улыбнулся и ответил:
— Первое правило гласит: «Количество энергии в замкнутой системе является постоянной величиной».
— Это можно сформулировать иначе, — добавил брат Дориан. — Люди не умеют создавать или разрушать энергию, они только изменяют ее, переводя из одной формы в другую — как сделал ваш камень.
Отец Телониус одобрительно кивнул и продолжил:
— Второе правило гласит: «При любом изменении состояния энергии ее энтропия может только увеличиваться».
— Мы должны всегда стремиться к гармонии и порядку, — негромко добавил брат Дориан, — но настанет день Конца Света и Второго Пришествия Христа.
— С научной точки зрения они совершенно правы, — услышал Род голос Векса, — но с богословскими выводами я мог бы и поспорить.
— Что ж, вы нас убедили, — сказал Род. — Вы настоящие. Извините за проверку, преподобные.
— Не стоит извинений, — ответил отец Телониус.
А брат Дориан пробормотал:
— Вот если бы молодежь точно так же проверяла слова тех, кого она слушает! Всегда полезно для начала подвергнуть авторитет сомнению.
— Нужно выслушать ответ, — уточнил отец Телониус, — и оценить его.
Грегори с едва скрываемым любопытством спросил:
— Пожалуйста, скажите, святой отец, как вам удалось совладать с папиным камнем?
— Да-да, как? — подхватил Магнус. — Потому что у папы не получилось.
Род одарил сыновей мстительным взглядом, но Грегори этого словно бы не заметил.
— Неужели вам достаточно было сказать «Изыди!»?
— В каком-то смысле — да. Произнесение это слова сосредоточило мою волю и дало императив силам, на которые воздействовал камень. Я обладаю даром гипноза, но мои способности не слишком велики. Будь я могущественным проективным телепатом, мне и слова произносить бы не понадобилось — достаточно было бы послать мысль-импульс. И все же сил у меня достаточно для того, чтобы уметь управлять этим кристаллом.
— А почему же лжесвященник не сумел отвести от себя силу камня?
— Потому что не держал его в руках. Мы установили, что действием камня может управлять только тот, кто к нему прикасается.
— Кто угодно? — вытаращив глаза, воскликнул Грегори.
— Кто угодно, кто знаком с принципом его действия.
— Но почему же тогда вас не сопровождает отряд рыцарей? — возмутился Джеффри. — Почему с вами нет целого войска телохранителей? Ведь если этот Камень попадет в руки того, кто пожелает подчинить других людей своей воле, такой злодей может наделать немало бед!
— Да, мы знаем об этом, — невесело отозвался отец Телониус. — Но не было у нас времени посылать за телохранителями. Наш аббат услышал весть от дозорных-телепатов, а они сообщили о том, что здесь, на западном побережье острова Грамерай, собираются чудовищные силы Зла и что эти силы стремятся захватить и извратить силу, коей обладают музыкальные камни, дабы с ее помощью поработить народ.
Род обратил внимание на то, что новый аббат обзавелся монахами, проводящими телепатическую разведку. Это могло стать благодатью для Грамерая — а могло и проклятием.
— Стало быть, посылать гонца к королю с просьбой о подмоге времени не было?
— Нет. Аббат только отправил по стране несколько групп монахов. А мы с братом Дорианом должны разыскать ту злобную душу, которая пытается извратить могущество музыки и истребить этого мерзавца с помощью Чародейского Камня.
— Но если вас захватят в… — не отступился Джеффри.
— Никто не сможет воспользоваться Камнем, потому что никто не знает, как это делается, — заверил его отец Телониус.
