Дар уставился на него. — Вам нравится быть закрытым на все запоры?
— Вы, наверное, не представляете, в какую клоаку превратились Центральные Миры! Мы начали стратифицироваться там, молодой человек, стратифицироваться! Вы знаете, что это значит?
— Э… — Дар начал вспоминать разговор с Чолли шесть лет назад, о природе тирании. — Да. Это означает, что вы либо являетесь субъектом, либо правителем, и нет никакого способа изменить это.
Белабхер озадаченно посмотрел на него, потом кивнул. — Отлично сказано, отлично сказано! — Он повернулся к Шаклару. — Ну разве не забавно, что подобное простое объяснение очень часто ухватывает самую суть? — Он обратился к Дару. — Но вы вполне правы, молодой человек, вполне правы… никто не может ничего изменить. Поэтому подавляющее большинство живет скучной жизнью за рабочим столом, со студией ЗДТ да кабаре в качестве развлечения.
— Звучит замечательно, — вздохнул Дар. — Мне бы так скучно жилось…
— Я уверен, что любой из рабов Терры был бы просто счастлив поменяться с вами местами, если вам действительно не по душе здесь. И те счастливчики, что попадут сюда, не могут найти там ничего стоящего. Они убеждены, что их спасет только работа, развлечения же уже так приелись им.
— Хотел бы я оказаться на их месте, — заметил Дар. — А там уж разобрался бы, что к чему.
— Я уверен, что да. Удовольствия лишь кажутся стоящими чего-либо, когда они так редки. Поэтому наши бедные привилегированные не могут никак найти ту цель, что ищут… но продолжают искать.
Дар помрачнел. — Вы хотите убедить меня в том, что единственная настоящая разница между классами и массами заключается в том, что отчаянье классов шумное, так сказать, а отчаянье масс тихое?
— Нет, я хочу сказать, что единственное отличие, которое имеет значение, это различие между ними и вами… а точнее, между Террой и Волмаром. Здесь простой рядовой имеет больше шансов, чем генерал… то есть, если он заработает свое вознаграждение.
Дар кивнул. — Ясно. Значит, насколько я вас понял, все мы имеем одинаковую возможность времяпрепровождения…
Шаклар кивнул. — Преимущество заключается в том, что удовольствий здесь очень мало.
— А между ними генерал и Чолли, открывающие новые возможности, новую работу… — Дар сглотнул. — … возьмем, к примеру, торговлю.
— Преимущество расширения экономики. — Шаклар откинулся назад, скрестив на груди руки. — К нашему счастью, у волмарийцев очень простая техника.
— Действительно, вы нашли здесь все элементы, когда прибыли сюда, — заметил Белабхер. — Но вы также обладаете и мудростью, умением соединять их! — Улыбка на Губах Белабхера потухла. — А такое сочетание редко. У меня, к примеру, отсутствуют оба эти качества.
— Ваша мудрость заключается в том, что вы понимаете свои возможности, — Шаклар начал крутить в руке кубик данных. — Но мне интересно, понимаете ли вы всю свою силу?
— Да, как мне кажется. — Белабхер аж весь засветился. — Тот куб, что вы крутите сейчас… дает мне уверенность и силу… миллион возможностей, и в течение тридцати секунд я могу предоставить вам любую интересующую вас информацию.
Дар отсутствующе посмотрел на Шаклара. — Генерал, извините… на кубе у вас записаны все данные о военнослужащих, не так ли?
— Но не для личного пользования, — сухо ответил Шаклар. — Уверен, что достопочтенный Белабхер понимает всю важность конфиденциальности.
— На это я и надеялся.
— Не думаю, что вы действительно оцениваете по достоинству все преимущества компьютера для человечества.
Белабхер кивнул. — Вы правы, да. Если ответ следует искать среди всей суммы человеческих знаний, компьютер найдет его.
— Стоит только позавидовать. — Шаклар снова начал крутить куб. — Что касается меня, я не могу организовывать данные. Мне приходится держать все в голове… и, безусловно, очень часто мне не удается найти верное решение, так как в моей голове не хватает какой-то ничтожной информации.
— Ну, этого больше не случится. — Глаза Белабхера заблестели. Я перекачаю банк ваших данных так, что вы получите ни с чем не сравнимое удовольствие от огромного количества фактов, о которых и не догадывались.
