- Спасибо, Алексей Сергеевич, обязательно воспользуемся вашим предложением.
'Задумался. Наверное решает, что смотреть в первую очередь'.
- Как там поживает наша печка? Даёт стране новые авиационные материалы?
- Очень способствует этому,- возвращается к действительности профессор.- работа пошла значительно быстрее, а печка трудится в три смены.
- Хорошо. Иван Иванович, я вот о чём хотел спросить: у меня конструктор Чижевский...
- Владимир Антонович у вас теперь?- Вырывается у насторожившегося Сидорина.
- Нет-нет вы не поняли... он у меня в СКБ продолжает работать над высотным разведчиком, просто после расформирования Остехбюро его бригада перешла ко мне в подчинение. Так вот, трудности у него: постоянно выходит из строя турбокомпрессор. Он грешит на то, что сталь не держит температуры. Что вы думаете по этому поводу?
- К сожалению, это так,- профессор высокий и тучный начинает уставать от нашего с Олей темпа ходьбы.- всё дело в том, что мы не можем создать жаропрочные стали, которые бы длительно держали температуру в 600 градусов,...
- Присаживайтесь, Иван Иванович.- Располагаемся втроём на одной из скамеек, расположенных вдоль дорожки.
- ... приходится использовать ферритную слабо легированную сталь, а это лишь 350- 500 градусов. Они подходят для котлов, двигателей внутреннего сгорания, но только не для лопаток турбин, отсюда и их разрушение.
Смотрю на подругу, которая всё это время молча наблюдала за Сидориным. Собственно за этим я её и прогласил: Оля должна принять решение подходит ли он для нашей с ним работы. Насчёт Курчатова и Архангельского сомнений у меня не было- люди известные, а о Сидорине я, до нашей первой встречи с ним, не слыхал. Личное дело фигуранта- это хорошо, но взгляд на него со стороны подруги-контразведчицы- ещё лучше..
- А как за рубежом решают эту проблему? Вы же бывали в Германии и Америке...
- Ещё в Англии и Франции...- профессор вытирает вспотевшее лицо носовым платком.- производство нам, конечно, показали, вот только в лаборатории свои не пустили... Правда в Берлине в Авиационном центре в 1932-ом, ещё до прихода Гитлера к власти, имел я беседу с тамошним инженером- термистом, так вот он случайно обмолвился, что его группа работает с аустенитными сталями. Тогда я этому внимания не придал, думал нержавейкой немцы занялись, но позже, когда мы в ВИАМе стали изучать иностранную литературу, поняли что речь идёт о жаропрочных сталях. Собственно говоря, именно поэтому нам ваша индукционная печка и понадобилась, а уж с электронным микроском- горы свернём.
Ещё раз вопросительно смотрю на Олю, она тихонько кивает из-за спины профессора, прикрывает глаза, давая добро.
- Вы совершенно правы, Иван Иванович,- понижаю голос.- немцы работают именно в этом направлении...
'Жаль вот только, что иформация по этому вопросу у меня очень куцая: пара небольших табличек из химической энциклопедии и несколько строчек под ней, но чем богаты, тем и рады. Слава богу, что услужливая память сохранила скан страницы из толстой книги, пять томов Кнунянца всю жизнь простояли у меня на полке в спальне на книжной полке'.
Сидорин удивлённо поднимает глаза.
- ... Нашей разведке удалось получить состав такой стали, к сожалению на бумаге, а не в виде образца. Записывайте: железо- 51%, никель- 30%, хром-15%...
Карандаш профессора быстро скользит по листку его записной книжки, оставляя одному ему понятные закорючки.
- ... 2% титана, марганца и кремния по 0.8% и 0.1% углерода...
'И получится немецкая сталь 'Тинидур', на которую опиралась вся их реактивная авиация'.
- ... наибольшая жаропрочность достигается при закалке от 1150 до 1200 градусов.
'Может быть этим и ограничиться? Тут институту работы на годы вперёд... Нет, времени уже совсем впритык: получайте вдогонку нимоник-80, с которым и 850 градусов станет по плечу'.
* * *
Дальше по дорожке идём с Олей одни, Сидорин перестроился на свою волну, потерял интерес к окружающему миру и заспешил домой.
'Надеюсь, мои последние слова-предупреждения он воспринял правильно'.
- А ты знаешь,- подруга пружинисто ступает по гравию.- мне ваш разговор с профессором напомнил кое-что...
