Москва, Красная площадь,
Ленинский избирательный округ, участок 58.
12 октября 1937 года, 14:15.
Несмотря на промозглый с порывами ветер и срывающийся время от времени дождь, на площади Революции у выхода из метро, украшенного кумачом, бурлит людская масса. Автомобили, трамваи, троллейбусы работают сегодня агитаторами: Все на выборы в Верховный Совет СССР! Этот лозунг многократно транслируется с кузовов, радиаторов и крыш, звучит из репродукторов. Площадь Свердлова взята в кольцо разноцветных, ярко декоративных, набитых всякой снедью автолавок. Покупаю в одной из них пирожок с капустой и спешу исполнять свой почётный гражданский долг: и так уже припозднился, ведь участки открыты с шести утра, хотя, как я узнал дома из радиорепортажа, люди в Сталинской избирательном округе занимали очередь с четырёх, чтобы проголосовать первыми.
Вчера закончился мой предвыборный марафон в Архангельске, а сегодня два часа назад вернулся на самолёте ПР-5 домой чтобы бросить свой бюллетень в урну по месту прописки. Я удивился, но сейчас не принято кандидату голосовать на 'своём' участке, вот и товарищ Сталин будет это делать у себя в Ленинском районе. Протискиваюсь дальше и передо мной Большой театр, его коллонада полностью скрыта за огромными портретами вождей: Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Но мне сейчас не туда: 58-й избирательный участок расположен в вестибюле станции метро 'площадь Свердлова', встроенном в жилое здание по соседству с театром. Сама станция ещё не достроена (второй очереди метро), она расположена на радиусе от завода имени Сталина до Сокола, который будет запущен в 38-ом, но вестибюль, отделанный красным мрамором, уже сдан и как я вижу задействован в избирательном процессе.
'Стоп, не понял... У нас что тоже очередь? Всего несколько человек, но всё равно... Вроде бы жилых зданий вокруг немного, сплошь- административные. Откуда тогда люди? А-а, понял. Оба входа закрыты. В дверях стоят мои коллеги и, похоже, ждут приезда кого-то из правительства. Сталина'!
- Надолго?- Подхожу к Рыбину, одному из старейших сотрудников в охране вождя.
- Сам не знаю.- Темнит он.
В этот момент со стороны Манежной площади показались два больших чёрных 'Бьюика'.
- Стройсь!- Кричит Рыбин и в мгновение ока два ряда сотрудников перекрывают тротуар, создавая проход к вестибюлю, очередь оттесняют в сторону.
- Чаганов, и ты здесь?- Из первой машины появляется Берия и машет мне.
- Алексей!- Киров показывает белые зубы.- Идём со мной.
Из второго авто выходит Сталин, его движения по сравнению с Берия тяжелы и неловки: оно и немудрено, разница в возрасте- двадцать лет, за ним- Молотов, моложавый с красным румянцем на щеках, движется неторопливо, плавно. Гуськом проходим внутрь к единственному столу, за которым сидят шесть как на подбор молодых женщин из избирательной комиссии, красные от волнения, и синхронно подаём наши партбилеты. Секунда и пятеро из них, так же синхронно (моя чуть запоздала), вручают нам биллютени и конверты, делают отметки в списке.
- Товарищ Сталин, товарищи,- срывается голос фотокорреспондента, неожиданно появившегося за спинами женщин.- прошу секунду.
У меня за спиной ослепительно вспыхивает магний. Уединяюсь в обитую кумачом кабинку для голосования.
'В Совет Союза- рабочий Гудов и архитектор Фомин, в Совет национальностей- товарищи Булганин и Камнева. Выборы-то альтернативные! Зачёркиваем Гудова и Булганина'.
С зажатым в руке конвертом первым подхожу к ряду урн, где застыл в ожидании репортёр. Сзади слышу другие шаги, вижу поднятую руку репортёра и его немую просьбу: 'замри', затем вспышку и роняю конверт в щель урны. Оглядываюсь по сторонам, справа- Сталин и Киров, слева- Молотов. Репортёр закрывает объектив, вытягивает из аппарата фотопластинку и тут же передаёт её посыльному.
'Подозреваю, что эту фотографию завтра, в крайнем случае послезавтра, увидят миллионы читателей газеты 'Правда' у нас в стране и зарубежом: Сталин, Киров, Чаганов и Молотов голосуют за нерушимый блок коммунистов и беспартийных'.
