«Охотники» выбрались за пределы бетонных стен. Какое-то время они ехали по старому заброшенному городу, наследству давно умершей и забытой эпохи, когда на поверхности жил повседневной жизнью мегаполис, а под землей кипела торговая жизнь. В свете фар и скудного подземного освещения виднелись скелеты подземных построек: магазинов с выбитыми стеклами, офисных помещений, кинотеатров и ресторанов, где ныне единственными клиентами были крысы и мародеры. Дорога сначала шла по ровной поверхности, хоть и петляла из стороны в сторону, будто лиса, преследуемая охотниками, а потом резко стала забирать вверх.
Таус Мыу оказался умелым водителем. Он управлял машиной легко, точно являлся продолжением руля, контролируемого разумным автомобилем. Он свободно закладывал повороты, где надо наращивал скорость, где надо сбрасывал. Под шинами хрустел и лопался мусор. Его в заброшенной части города осталось предостаточно.
Таус Мыу свернул направо, на неприметную улицу, вскоре заканчивающуюся тупиком. И вместо того чтобы сбросить скорость, втопил педаль газа в пол, одновременно с этим нажимая какую-то кнопку на руле, и бетонная стена тупика отъехала в сторону. За ней показался туннель, поднимавшийся под крутым углом.
Таус Мыу направил «Охотника» в туннель. Через десять минут они вылетели из подземелья в густом темном лесу. Отъехав в сторону, водитель остановил машину, но не стал глушить двигатель, дождался появления второго «Охотника» и продолжил путь по заброшенной, густо заросшей желтой травой проселочной дороге.
Борис с интересом оглядывался по сторонам. В нем вновь проснулось любопытство исследователя. При помощи «разгонника» он проверил, работает ли звуко- и видеозаписывающая аппаратура. Аппаратура работала исправно, можно было не беспокоиться. Ни байта ценной информации не потеряется.
«Охотник» пробирался сквозь чащу. Этот лес ничем не напоминал «термальные», называемые гореванами Гиблыми. Не походил он и на тот, что люди видели над поселком Егеря. Он был страшен и красив по-особенному. Повсюду росли высокие деревья. Тысячи коричневых мачт поднимались вверх, к солнцу, и на самом верху распускали разноцветные паруса листвы. Они накрывали друг друга, создавая навес, верхний ярус леса. Тысячи кустарников расплодились между деревьями, образуя первый, самый нижний ярус. А между верхним и нижним процветало лесное царство. Десятки живых лиан медленно кочевали от дерева к дереву. Борис прямо прилип к окну, наблюдая за их продвижением. Ему пришлось задирать голову. Высокие кустарники, сквозь которые пролегала дорога, мешали, но он видел.
Лианы, по всей видимости, являлись особой формой жизни. Они прилипали к стволу дерева, питаясь корой и грибами, произрастающими на нем, когда кормежка заканчивалась, нижняя половина лианы отцеплялась и начинала раскачиваться, словно маятник, увеличивая амплитуду, пока не касалась соседнего ствола. Прилипнув к нему, лиана повисала, растянутая между двумя опорами, в таком положении она замирала. Этим пользовались обитатели кустарников, маленькие коричневые животные с густым мехом и большими круглыми глазами. Борису они напомнили одновременно и миниатюрных медведей, и обезьян. Он увидел, как один из этих мишек при помощи хвоста и лап споро поднялся по лианам, точно по лестнице, к самым вершинам деревьев. Там они кормились листвой и насекомыми. Провисев некоторое время в неподвижности, лиана набралась сил для следующего движения, оторвалась и намертво прилипла к новому дереву, где зависла на долгое время, поглощая пищу. Затем процесс повторился снова.
Иногда между деревьями можно было встретить растянутые паутины, незаметные издалека, но при приближении они проступали, точно трещины на окружающем пейзаже. Пауков сначала Борис не заметил. Они прятались на коре деревьев, плотно приникали к ней и, благодаря коричневому окрасу спины и лап, сливались с поверхностью. Пауки охотились на крупных насекомых, заполнявших лес, и на лианы, которые передвигались вслепую и время от времени попадали в липкие ловушки. Но и пауки, вероятно, становились добычей лиан. Борис видел, как одна из них нащупала на коре паука и накрыла его собой. Между деревьями передвигались и другие животные: маленькие белки с агрессивным ярко-рыжим окрасом шерсти, меховые шары, перепрыгивавшие от ствола к стволу, и тучи мошкары, жившей колониями, когда они облепляли дерево, все остальные животные и насекомые обходили его стороной, кроме слепых лиан, служивших для колоний источником пропитания. Между ярусами сновали тысячи мух и комаров, летали стрекозы размером с ладонь человека. Над цветами, растущими прямо на деревьях, кружились сотни бабочек всевозможных размеров, расцветок и форм.
