Стараясь отвлечься от грустных мыслей, девушка запросила данные о работе «разгонника». Оказалось, что не все так страшно, еще несколько часов, и она сможет выглянуть из вынужденного укрытия и взять тело под контроль. Пока она оставалась безучастным наблюдателем и ничего не могла с этим поделать.
* * *
Стальная пуля с устрашающей скоростью приближалась к городу. Надвигались железные ворота, которые не спешили открываться. Казалось, еще пару мгновений и поезд расплющится о преграду, но вместо столкновения он прошел сквозь ворота, точно они были голографическими. Через некоторое время он стал замедляться, пока окончательно не остановился.
Солдаты из отряда сопровождения засуетились. Поезд прибыл на конечную станцию, которую люди в форме называли «Сортировка». Полковник Нимрод скомандовал:
– Не суетиться! Выгружаем груз. И аккуратнее. Смотрите мне, не покалечьте! Капитан Рудоу за старшего. Я отправляюсь на доклад к военному коменданту.
С этими словами полковник Нимрод первым покинул вагон поезда. Его уход сопровождался молчанием.
– Знаем мы этот доклад, – наконец заговорил один из солдат. – Опять с комендантом будут чавгр глушить. Пару суток его не увидим.
– А тебе что очень хочется миловаться с полковником до конца командировки? – ехидно поинтересовался тот, кого Нимрод назначил старшим. – А то смотри, мы сейчас полковника вернем и все ему объясним. Расскажем о твоей неразделенной любви. Ты, главное, Милк, не молчи.
Милк насупился и смолк.
– Кто-нибудь еще хочет высказаться? Так милости просим, – предложил капитан Рудоу.
Не найдя желающих, он скомандовал:
– Выгружаемся на платформу! А ты, Милк, сбегай-ка к начальнику Сортировки и попроси прислать нам двух камнелобов. Пусть выгрузят капсулы с пленниками.
Милк, стройный, невысокого роста юноша восемнадцати лет, вытянулся в струнку, отдал честь и пулей выскочил наружу.
Солдаты из группы сопровождения споро покинули вагон. Последним из него вышел капитан Рудоу. На пороге он задержался, бросил взгляд на капсулы, убедился, что с ними все в порядке, и спустился на перрон.
С платформы донеслись голоса беседующих солдат:
– И чего мы с этими возимся? Надо сразу к стенке и всего делов-то. С чего такой почет гореванам? Не понимаю, – говорил один.
– Да вроде какие-то непростые гореваны. Очень начальству важны. Нимрод, вишь, говорил, что за такую находку можно и чин новый получить, и в деньгах подняться, – отвечал второй.
– И чего такого в этих гореванах? Не понимаю!.. – сокрушенно вздыхал первый.
– А, может, и не гореваны вовсе…
– Тогда кто?
– А как бы ни пришельцы со звезд.
– Скажешь тоже! – фыркнул от возмущения первый.
– Разговорчики мне тут! – рявкнул капитан Рудоу.
И разговоры стихли.
Все эти внезапно появившиеся и ожившие лица немного развеяли Танину скуку. Она все время чувствовала, что не одна в поезде, что помимо саркофага с таким же беспомощным Никитой, рядом полно людей, но ни одного звука всю дорогу она не слышала, ни одного лица или фигуры не видела. Словно в вагоне с призраками ехала.
Через некоторое время, крыша вагона приподнялась и отъехала в сторону, правый борт медленно опустился на перрон, образовав пандус, по которому медленно вошли два высоких, раздутых от мышц человека. Они походили друг на друга, точно однояйцевые близнецы. Крупные перекаченные тела, массивные головы, маленькие колючие глазки и нависающие козырьком над глазами лбы. Вошедшие были одеты в простые серые рабочие штаны свободного кроя и длиннополые рубашки с коротким рукавом. Тане показалось, что от них мерзко пахнет аптекой. Но больше всего ее удивили странные стальные ошейники с шипами внутрь.
– Камнелобы зашли, – послышался голос Милка.
– Со мной пойдешь, документы подписывать! – распорядился капитан Рудоу. – Остальные получают сутки увольнения.
Камнелобы подняли капсулы с Никитой и Таней, поместили на плечи и легко направились на выход. Точно не стальные саркофаги с человеческими телами, несли, а картонные коробки с цветами. Камнелобы вышли из вагона поезда, спустились по пандусу и направились к белой бетонной коробке ангара.
