— Значит, ты предлагаешь посмеяться над этой карикатурой?
— Да, и желательно публично. Чтобы все знали, что вы не боитесь шуток. Народ не глуп, что бы о нем не говорили. Он поймет, кто боится насмешек, а кто смотрит на глупые шутки свысока.
Совещание закончилось так же как и два предыдущих. Ничем. Никто не мог предложить ни одного внятного решения, ни одной проблемы. Включая меня.
Я очень хорошо умею выживать, неплохо выполняю приказы и могу командовать армией. Но вот управлять страной у меня получается хуже, чем у Арьи готовить кофе. А от меня всего-то требовалось разобраться с одной из проблем и помочь с решением остальных. Как Аврелий справляется со всей страной уже больше двадцати лет?
Хотя кое-чего я добился. Косых взглядов от некоторых помощников императора. Думаю, что через неделю-другую мне начнут намекать на возможные последствия.
Возле выхода из дворца меня ждали мои помощники, Тирион и Арья.
— Достал?
— Да, — Тирион протянул мне пропуск в тюрьму.
— Что от Мелиссы?
— Вот.
Я взял у Арьи отчет Мелиссы и быстро просмотрел его.
— Хорошо. Тирион, пойдешь со мной. Арья, передай Мелиссе, пусть соберет информацию о редакторе «Новостей Райхена» и об авторе карикатуры на императора. На всякий случай. И договорись о встрече с Реджинальдом Малькольмом.
Райхенская тюрьма — это мрачное серое здание на окраине города, рядом с казармами столичного гарнизона. Высокие стены, колючая проволока, узкие зарешеченные окна и унылые часовые на вышках.
Показав пропуск, я легко прошел внутрь административного корпуса. А вот чтобы пройти дальше и встретиться с заключенным, пришлось сдать все оружие и согласиться надеть на руку браслет, якобы блокирующий магию. На деле он мог заблокировать силы только волшебника или некроманта. Маг легко преодолеет его действие.
Арестанта привели ко мне в наручниках. По моей просьбе их сняли. Я попросил Тириона проследить, чтобы никто не мешал.
— Чаю, кофе или сигару? — предложил я.
— Обойдусь, — ответил Майк Торп.
Глава объявленного вне закона профсоюза металлургических заводов был крепким, жилистым, рыжеволосым мужчиной лет сорока, с натруженными руками. Грязные волосы давно требовали внимания парикмахера, борода была неровно обстрижена, да и пахло от него соответственно. Костяшки на кулаках были сбиты, а в глазах царила злость.
— Вы знаете кто я?
Он пожал плечами, ухитрившись одновременно изобразить этим жестом незнание, равнодушие и презрение.
— Да, я понимаю, что вам наплевать, как зовут очередного умника пришедшего учить вас жизни. Но я все же представлюсь. Маэл Лебовский, помощник его величества императора Райхенской империи Аврелия II.
— Какая птица…
— Ну не индюк и не попугай, гусь, причем сторожевой.
— Ну и что ты сторожишь?
— Империю, кто-то же должен.
— Понятно.
Майк Торп сложив руки на затылке, откинулся на спинку стула.
— Ни хрена тебе не понятно, — спокойно сказал я. — Я пришел поговорить. И лично я бы предпочел другое место и время, но выпустить тебя из тюрьмы пока не могу.
— Ну да, ну да.
— Ты и твои товарищи за решеткой, но порядок так и не наступил. К большому удивлению индюков из Союза промышленников. Они и дворяне из Ассамблеи никак не могут понять почему, чем больше, таких как ты, оказывается за решеткой, тем сильнее бунтуют все остальные? А ты не можешь объяснить?
— Могу. Но не буду.
— Да и не надо. Я уже догадался, и поэтому и пришел к тебе. Поговорить.
— И о чем же?
— О ваших требованиях и о том, как их выполнить.
— Можно подумать, кто-то из вас будет что-то делать, — презрительно фыркнул он. — Мы просили, предлагали, потом стали требовать, а весь толк в том, что я сижу здесь. И ты знаешь, мне тут нравится! Бесплатная кормежка, крыша над головой и работать не надо. Лучше чем на свободе.
— Тебе да, а твоей семье? Пока ты здесь на шанке сало чешешь, твоя семья в рабочем поселке последние сухари догрызает. И скоро твою жену в порту у стойки поставят!
Это его проняло. Он навалился на стол и со злостью посмотрел на меня.
— Только тебе что до этого? Жалко стало? А когда у меня дочь от пневмонии умерла, только потому, что у меня денег на волшебника не было, где ты такой жалостливый был?!