Ивар словно окаменел. Он никак не мог сообразить, что за звери перед ним, и от этого они казались ещё страшнее. Малыш слышал множество всяких историй про лесных животных, но своими собственными глазами, кроме разных птиц, видел лишь двух косуль, несколько белок и всякую мелочь: ящериц, летучих мышей, медянок. Знал он, что в здешнем лесу живут зайцы, лисицы, еноты, попадаются ещё и лоси; Вилис однажды показал ему лосиный след. Говорили, даже на волка можно изредка набрести. Бывал Ивар, и не раз, в зоопарке, знал зверей по картинкам в книгах. Но страшилища, которые двигались по залитой дороге в сумеречном лесу, не были похожи ни на одно из знакомых ему животных. Будто забрели сюда из далёких стран или уцелели с доисторических времён.
Как удачно, что ветер дует с реки, а не со стороны Межерманов! Ивар сидит — не дышит, не смеет шелохнуться. Бледный, руки трясутся, даже про боль в ноге и правом боку позабыл.
— Куда ты, интересно, собрался?
Неожиданный вопрос отца настиг Эдгара в тот самый миг, когда он уже заворачивал за угол дома. Родители вышли в огород. Мать, присев на корточки, возилась у мокрой грядки. Отец стоял возле изгороди.
Услышала вопрос и мать, привстала. Оба они в ожидании ответа уставились на Эдгара.
— Я?.. Тут, рядом…
— Куда — рядом? — не унимался отец.
— Пионерская цепочка… Из школы звонили. Ещё до грозы.
— Ничего себе придумали! Шляться по лесу на ночь глядя!
Мать вставила:
— Да ещё в такую погоду.
— И куда именно тебе нужно бежать? — продолжал допытываться отец.
— Мне?.. — Эдгар лихорадочно соображал, что ответить.
Только бы не промахнуться! Тогда отец его никуда не пустит и всё пропало. Если сказать, что ему нужно в Зунды, за пять километров, — гиблое дело! Лучше уж соврать, что в Граверы: это всё-таки не так далеко. И потом, он пытался туда звонить, отец знает… Да, в Граверы, всё верно!
— К Рите.
— Ещё чего не хватало! — всплеснула руками мать.
— Но ведь это из школы звонили!
— «Из школы, из школы»! — недовольно проворчал отец.
— Чего только не придумают! — Матери тоже не хотелось его отпускать. — Да и ужинать скоро, нечего по лесу бегать.
В любом другом случае Эдгар не стал бы спорить. Наоборот, даже обрадовался бы. Звонили из школы? Ну и что? Родители его не отпустили, ясно? И со спокойной душой остался бы дома. Но на сей раз… ему нужно было бежать во что бы то ни стало!
— Но это очень важно! И очень срочно! Если я не пойду, тогда… тогда вас опять вызовут в школу.
Он попал в самую точку. Отец нахмурился, лоб прорезали морщины. Мать плотно сжала губы, её щёки чуть порозовели. Оба молчали.
Эдгар не стал больше ждать. В два прыжка он был уже у дороги.
— Погоди! — остановил его возглас матери.
— Что такое?
— Вернись!.. Возьми плащ. Опять может начаться дождь.
— Но…
— А ну, быстро! — Отец кипел от едва сдерживаемого раздражения. — Ты что, оглох! Не слышишь, когда говорят?
На лице Эдгара мелькнула строптивая усмешка, которая появлялась каждый раз, когда его ругали за какие-нибудь проделки. Эта усмешка выводила из себя всех учителей, даже самых спокойных и невозмутимых.
Горя от нетерпения, Эдгар кинулся в комнату. Он был зол на отца, почти ненавидел его — как в тот раз, на лесной полянке, у костра, когда получил затрещину. В первый миг он ощутил одно лишь удивление. Разумеется, больно тоже было, щека огнём зажглась, однако удивление преобладало: отец его никогда раньше не бил, ну, может быть, в самом раннем детстве. Но тут же удивление сменилось болью, страхом, и следом вспыхнула жесточайшая обида, злость, желание отомстить… До сих пор Эдгар не мог спокойно вспоминать о той пощёчине.
Позже, уже дома, отец кричал на Эдгара, от матери тоже последовала хорошая взбучка. Отец перестал с ним разговаривать, ходил, не замечая его. Ну и пусть! Эдгар из упрямства делал вид, будто ему всё равно. А сам ковал планы мести. Как отомстить Анрийсу? Ведь это он во всём виноват! Злость против Анрийса разгоралась, как пожар в лесу. Одна только мысль о соседском мальчишке заставляла огнём пылать щеку, испытавшую на себе тяжёлую руку отца. Если бы он, этот Анрийс, не наябедничал про костёр, то и сейчас было бы всё в порядке, не грозила бы никакая беда.
