— Нет, бабушка, ждать мне нельзя, — ответила Рита. — Я очень спешу.
— О боже ж ты мой праведный! — Старушка с сочувствием покачала головой. — Ну, как знаешь… Матери привет от меня передай.
Она снова зашлёпала к хлеву. Рита посмотрела на Вилиса. Сказать ему ещё раз?.. Нет, не надо. Слышал ведь он, зачем без толку молоть языком?
— Всё, я пошла. Придётся в обход, по висячему мосту. Дома нагоняй будет!
— Как-нибудь выкрутишься. А твою радостную весть… Уж передадим, не бойся. Вон и гроза, кажется, сбавляет обороты.
И верно, уже не лило сплошным потоком, просто шёл сильный дождь. Небо за Клеверкой местами посветлело. Хотя чёрные тучи продолжали накатываться одна за другой, всё равно чувствовалось — гроза на исходе.
Рита собрала в кулак подол платья, выжала воду. Тряхнула мокрыми волосами, улыбнулась не слишком весело:
— Ну, пока!
— Чао! Светлых тебе деньков!
Она двинулась через двор и вышла на дорогу, которая проходила рядом с рекой.
Оба брата смотрели ей вслед. Вилис подумал, что домой Рита попадёт не скоро: до переправы километра три и столько же по другому берегу до Граверов.
Девочка скрылась из виду. Вилис покосился на Ивара и произнёс довольно равнодушно:
— Вообще-то ты вполне мог бы пробежаться до Плиенов, сообщить Маруте.
— Я? — Ивар захлопал глазами. — Один?
— А что особенного? Далеко ли тут? Дорогу ты знаешь. Да и дождь перестал.
Дорога Ивару и в самом деле знакома: дядя Криш, отец Вилиса, прокатил как-то его на своей грузовой машине. Насколько ему запомнилось, до Плиенов было с километр или чуть побольше той же лесной дорогой, по которой только что направилась Рита, но в противоположном направлении, на восток. И Маруту он тоже видел издалека — именно ей нужно было передать полученное от Риты сообщение. И дождь почти прекратился. Всё верно, Вилис прав, Ивар вполне может идти… И всё-таки… Почему должен идти именно он? Потому что Вилису самому не хочется? Потому что он нашёл себе дурачка?
— Нет! — замотал головой Ивар. — Не пойду!
— Почему?
— Один не пойду.
— Боишься, да? — Вилис ехидно ухмыльнулся.
— Нет… Просто не хочу… А почему ты сам не идёшь?
— Я?.. Видишь ли… Пока ты пробежишься туда и обратно, я здесь доделаю эту твою атомную бомбу. — Вилис шагнул к поленнице и поднял с земли недоструганную стрелу. — Ну, а если ты не пойдёшь… Тогда, конечно, не надейся. Тогда доделывай сам.
Ивар молча облизнул пересохшие губы. Вилис пустил в ход очень сильное оружие. Да и насчёт того, что Ивар просто боится идти, он почти угадал. У малыша и в самом деле не было никакого желания бежать сквозь сумеречный, сырой, неприветливый лес. И на севере по-прежнему громыхало. Но последние слова Вилиса… Это же неприкрытая угроза! Ивара начинала одолевать злость.
По выражению лица маленького брата Вилис сразу почуял неладное. Чёрт возьми, сосунок ещё возьмёт и заупрямится! Нет, тут нужен другой подход.
— Ну, а если я тебе разрешу взять велосипед? Тогда ты обернёшься в два счёта, не так ли?
Сначала в глазах Ивара мелькнуло недоверие, потом он широко разулыбался:
— Нет, правда?
— А когда я тебе врал? Пойдём в сарай, возьмёшь сам.
Велосипед — другое дело! Ездить на велосипеде Ивар научился совсем недавно, здесь же, в Межерманах, и это с полным основанием можно было считать одним из самых больших его достижений за нынешнее лето. Велосипед был дядин, до высоко поднятого сиденья Ивар ещё не дорос и потому жал на педали стоя, пропустив правую ногу под раму. Пятка соскальзывала то на ребро педали, то на цепь, то на зубчатое колесо — так уж ему везло! С костяшек не сходили струпья, печальные следы велосипедного ученичества. Лучше всего у Ивара получалась езда с пригорка, по ровной тропке, которая вела к реке, хотя обратно велосипед приходилось тащить на руках. Так бы и катался он по этой тропке с утра до вечера. Но опять старший брат! Он никогда не давал Ивару накататься вволю.
И вот это неожиданное великодушное предложение самостоятельно проехаться до самых Плиенов.
— Беги накинь что-нибудь на себя. А я пока подкачаю заднее колесо.
Малыш обернулся мигом — Вилис ещё не успел управиться с колесом. Рубашка, шорты, сандалии… Минутой позже он уже выезжал со двора. Гремела плохо натянутая цепь, летели во все стороны грязные брызги.
