А, какая разница! Одной холодной ванной больше или меньше…
Через несколько шагов вода доставала уже Рите до пояса, и она невольно усмехнулась. Вспомнила, что совсем недавно, на дороге, сказала Анрийсу: мокрее быть уже нельзя. Оказывается, можно!
Вскоре вязкая почва под ногами пошла вверх. Впадина осталась позади. Одежда противно липла к телу, а подол платья приставал к ногам, мешал идти.
Пройдя затопленный луг, Рита стала подниматься по склону холма, на котором стояла межерманская усадьба.
Вилис сидел на толстом чурбане под деревянным навесом сарая и строгал стрелу. Чем тоньше становилась ореховая палочка, тем внимательнее и осторожнее он действовал ножом. Если уж взялся сделать стрелу, значит, она должна быть и прямой, и гладкой, и лёгкой… Словом, пусть Ивар лишний раз убедится, на что способен его старший двоюродный брат.
Ивар уже целую неделю надсадно пищал над ухом, словно назойливый комар. Вот сделай да сделай ему хотя бы одну сто́ящую стрелу к его гибкому луку из можжевельника! Но со стрелой было много возни, и Вилису не хотелось терять понапрасну столько времени. Вряд ли он взялся бы и сегодня, несмотря на нытьё Ивара. Но тут как раз начался ливень, и, поскольку занятия поинтереснее всё равно не предвиделось, волей-неволей пришлось браться за стрелу.
Честно говоря, Вилис и сам бы не прочь пострелять из лука. Но признаться в этом — нет уж, спасибо! Мужчине, которому стукнуло тринадцать и который перешёл уже в седьмой класс, вовсе не к лицу играть в индейцев.
Вилис поднёс стрелу к глазам, проверить, не скривил ли, и одновременно искоса взглянул на Ивара. Тот пристроился рядом, на чурбане потоньше, и с приоткрытым от напряжения ртом внимательно следил за работой. Упёрся пятками в край чурбана, обхватил колени руками. Чуть подтолкнуть — и повалится на землю. Но Вилис, который обычно не прочь был подшутить над братцем, сейчас не стал ничего делать. Возможно, потому, что малыш явно восхищался его работой.
Да, неудачный попался ему напарник на лето! Был бы Ивар хотя на два-три года постарше. А так — второклашка, смешно сказать! Впрочем, чтобы как-то скоротать время, годится и он. Ивар пусть ещё и малявка, но вовсе не маменькин сынок. Вон как славно он устроился на чурбане! В одних только плавках, подражая Вилису, хотя весь покрылся гусиной кожей.
Ивар и в самом деле сидел неподвижно, словно закоченел. Но ему вовсе не было холодно, как считал Вилис, а… страшно. Малыш прослышал где-то, что сквозняк притягивает молнии. Мать, например, как только начиналась гроза, спешила побыстрее закрыть в квартире окна и двери. А тут всё кругом открыто. Вдруг возьмёт и ударит?
И вообще гроза в деревне здорово отличается от грозы в городе. Там хотя бы не видишь этого страшного неба. Вспышки молний едва заметны, а удары грома смягчаются постоянным уличным шумом и звучат почти безобидно.
Шло девятое лето жизни Ивара и первое, которое он, вот уже целых полтора месяца, проводил на селе. Много было у него тут всяких приключений и открытий! Но эта гроза!..
И всё же Ивар ни единым звуком не выдавал своего страха перед грозой. Уж если Вилис спокойно мастерит стрелу, то и он будет спокойно сидеть рядом и смотреть.
Прижав большой палец к тупой стороне ножа, Вилис строгал будущую стрелу всё осторожней. Щепки становились мельче и тоньше. Ивар с завистью смотрел на уверенные движения руки Вилиса. Всё у брата получается лучше! Даже загар у него темнее, как у настоящего индейца, хотя они оба целыми днями бегали голышом под одним и тем же солнцем.
Отец Вилиса и мать Ивара — родные брат и сестра. Но между мальчиками совершенно нет никакого сходства. Волосы Ивара, к которым со времени его приезда в деревню редко дотрагивалась расчёска, выгорели на солнце и цветом своим напоминают зрелую рожь. А у Вилиса волосы тёмные. Не чёрные, как воронье крыло, а именно тёмные. Лицо Ивара тоньше, нос капельку вздёрнут, в серых глазах удивление, от всего увиденного он приходит в телячий восторг, и это подталкивает Вилиса на всевозможные розыгрыши. В такие минуты взгляд его загорается хитринкой и сразу становится заметно: парень он смекалистый, находчивый, но с изрядной долей самоуверенности и бравады. И спортсмен хороший; это, разумеется, не по глазам видно, а по фигуре: сухощавая, в меру мускулистая, крепко сколоченная. Не зря Вилис считается в школе лучшим прыгуном в высоту. Да и в соревнованиях по бегу всегда приходит в числе первых.
