Тоненькая веревочка подрезала готовый горшок. На гончарном круге остался тонкий кружок. Саян перевернул горшок горлышком вниз. Лёгкий нажим, на дне остался его личный отпечаток в виде буквы «У», которую сверху и снизу прикрывают половинки круга. Его, Сергея Белкина, первобытные охотники прозвали Умельцем. Как не рождённый на этой планете смертной женщиной от семени смертного мужчины, он имеет право на свой личный символ. Сам Великий Создатель сотворил его и двух его друзей из плоти этой планеты по образу и подобию своему уже взрослыми людьми.
Ни Андрей, ни Ян, ни он сам не рождены в этом мире. Им не довелось провести босоногое детство в прокопчённых и пропахших потом низких полуземлянках. Они не уминали траву голыми пятками, не играли со сверстниками в загонную охоту на кабанов, оленей, пугливых косуль. Долгими зимними вечерами они не слушали рассказов мудрого сахема о появление людей на Миреме и о бессмертном подвиге Вема-защитника. Никто из них не гонял из игрушечных луков зайцев и шустрых белок у ветвистой засеки возле стойбища. Великий Создатель явил их этим простым, диким, но некогда великим людям. Пять лет. Пять долгих лет прошло с тех пор.
Род Мудрой Совы боязливо, настороженно принял их. Что поделаешь, первобытные люди не любят чужаков, сторонятся их. Вне рода, вне покровительства племени, отдельный человек ничто. Ничто, словно брошенный в кучу мусора обломок кости. Иссаам, которого Сергей спас от жуткой смерти под бичом работорговца, выступил их поручителем и сородичи поверили ему. Поверили десятилетнему мальчику так, как давно разучились верить жители больших городов и владельцы дорогих машин — сразу и без письменного договора с печатями.
Окончательно сомнения сородичей развеял шаман рода утус Фад по прозвищу Большой мох. Он усадил друзей возле ярко пылающего костра и долго, долго скакал вокруг них в своём чудном одеяние из шкур и перьев, монотонно бормотал что-то под нос и от души колотил в огромный бубен. К превеликой радости друзей Большой мох правильно истолковал волю Великого Создателя.
Универсальный подарок, который по незримой воле владельца принимает какую угодно форму, произвёл на сородичей большое впечатление. Но, увы, не настолько большое как хотелось бы Сергею. Каждый первобытный охотник немного колдун, каждая первобытная женщина немного ведунья. Любой охотник знает, как заговорить стрелу и как прогнать за порог дух проклятого Хессана. В понимание первобытных людей у кого-то колдовство получается лучше, у кого-то хуже, только и всего. Каждый житель стойбища носит магический оберег из заячьих лапок, талисман из камушков или волшебную косточку на удачу.
Зато сородичей поразили полная неприспособленность странных пришельцев к жизни. Читать следы зверей они не умеют, метко стрелять из лука и метать копьё тоже не умеют. Даже как правильно ошкурить зайца и то не знают. А уж к кому из Великих предков обратиться в трудную минут за помощью и поддержкой, как возблагодарить Великого Создателя за удачу на охоте и упокоить души убитых животных и подавно. «Взрослые мужчины, а ума как у пятилетних мальчишек!» — бросил в сердцах утус Вачиз, сахем рода, когда Сергей не сумел попасть из лука в ворону на ветке старой сосны с каких-то десяти метров.
Пришлось наступить на горло собственной гордости и позабыть на время всё, чему учился в школе. Всем троим буквально с нуля пришлось вживаться в первобытную жизнь. Самое первое, с чем пришлось смириться, с унизительным положением младших членов рода, которые не прошли обряд посвящения и не имеют права выступать перед собранием рода и тем более всего племени.
Охотники на свой лад переиначили их имена. Так Ян стал тусом Ягисом, Андрей тусом Ансивом, а Сергей превратился в туса Саяна. Приставку к имени «утус» ещё нужно заслужить.
Во вживание в первобытную жизнь больше всех преуспел Ягис. К началу второй зимы он научился тихой тенью ходить по лесу. Под его мокасинами сухие веточки перестали трещать артиллерийскими салютами на всю округу. Густые кусты разучились цепляться за рукава его меховой куртки. Утки, белки, лисы и даже осторожные кабанчики всё реже и реже уходили от его метких стрел. Полноправным членом рода и племени Ягис стал, когда добыл взрослого медведя. Для этого ему пришлось несколько дней по глубокому снегу преследовать шатуна. Зато ожерелье из медвежьих клыков украсило грудь Ягиса, а мохнатая лапа с длинными когтями послужила отличным пропуском для прохождения обряда посвящения.
