Только сейчас паренек понял, что все еще стоит, положив руку на обшивку.
– Как называется этот корабль?
– Он называется: «Не твое дело, свалил отсюда, хмырь».
– «Карпатия», – паренек механически ответил самому себе, и тут повернулся к ремонтнику, указывая на чемоданчик у того в руках. – Если я скажу, где в корабле неисправность, вы поделитесь со мной бутербродами?
– Ну, давай, попробуй.
– У «Карпатии» почти на исходе источник питания бокового стабилизатора. Если вы не замените его – будет сильно трясти при взлете.
– Да ладно? И с чего ты это решил?
Паренек растер в пальцах пыль, оставшуюся после касания обшивки. Понюхал.
– Это песок Сайфа. Всего одним слоем, значит, вы были на планете один раз и не привыкли к пылевым бурям. Обычно у новичков на Сайфе быстро изнашиваются стабилизаторы, – он сам не знал, откуда у него в голове вся эта информация. Да и не задумывался. Просто он всегда говорил то, что считал правильным. Нужные слова приходили сами.
Ремонтник усмехнулся: «Не были мы ни на каком Сайфе. Гуляй, парень. Нечего тут крутиться».
Тот поднял глаза: «Вы врете. У нас уговор, и я выполнил свою часть. Теперь выполните вашу».
Парень говорил спокойно и даже не задумывался о том, а что если он ошибается?
У него были глаза фанатика. И фанатизм, тлеющий у него внутри, готов был на все ради одного – восстановления справедливости.
Смена Джесс подходила к середине. Она зябко ежилась в лучах встающего солнца, расположившись высоко-высоко на площадке рядом с трубой старого военного завода. Завод давно не работал. Промос сворачивал военные производства, стараясь сделать из Каполе крупный туристический центр. Однако на всякий случай завод все еще охраняли роботы… ну, точнее они должны были охранять его. Последние несколько дней охранную систему чинили, и на пост приходилось выходить людям.
Делать было нечего, Джесс просто смотрела вдаль, на корабли раскинувшегося на горизонте космопорта, широкую магистраль к Каполе, аккуратные домики предместий столицы Промоса.
«Ты же замерзла совсем», – казал рядом кто-то.
Джесс встрепенулась и тут же заметила у себя над головой человека. Он сидел на краю трубы, смотря в сторону восходящего солнца, свесив ноги, и явно собирался завтракать бутербродами.
Удивлению девушки не было предела. Как он туда забрался вообще?!
Человек спрыгнул на смотровую площадку, пролетев добрых пятнадцать метров, и Джесс подумала, что сейчас он разобьется. Но в последний момент перед приземлением у него из ботинок ударили снопы пламени, смягчившие падение.
– Скажи, крутые! – довольно ухмыльнулся паренек. – Слайдерами называются. Совсем новое изобретение, я даже не знал, что у меня такие есть.
Только сейчас девушка пришла в себя: «Вы вторглись на охраняемый военный объект! Требую, чтобы вы срочно покинули территорию!»
– Ужас какой, ты не только замерзла, но еще и голодная, – паренек совершенно не слушал. – Изводишь себя из-за полнейшей чепухи. Вот, держи, – он положил на перила сверток с бутербродами.
– Вы, вообще, кто такой, гражданин? Ваши документы, пожалуйста.
Он вдруг загрустил, опустив глаза: «Я и сам не знаю… прости».
– Как это не знаешь? А имя?
– И имя не знаю. Просто забываю постоянно. В конце концов, какая разница?
– Чудной, – Джесс сама не заметила, как перешла на «ты». – С луны ты, что ли, свалился…
И тут дверь открылась. На площадку вышел полицейский, который должен был сменить девушку через несколько часов.
– Не спится что-то, – прокомментировал он свое появление. – О! Я смотрю, тут у тебя бутерброды с колбасой! А у меня как раз чай в термосе.
Таинственного незнакомца в пределах видимости уже не было, и рассказывать о нем Джесс не захотела.
А сам таинственный незнакомец всего через час вышел из попутного флаера на окраине Каполе. Вдалеке высились огромные стройки этого зарождающегося мегаполиса. Ослепительно белые, с изящными скошенными гранями небоскребы, многоярусные магистрали и арки. Паренек даже присвистнул, представляя, каким станет город в ближайшие годы. Но бурчащий от голода живот прервал все другие мысли.
Быстрыми шагами паренек зашел в придорожное кафе.
