– Слишком близко от города. Если это вторжение, заметят сразу.
– Не близко. И потом, вторжение по-любому будет явным. А близость города только на руку. Готовая инфраструктура. Думаю, они заранее выбрали Гомонок в качестве основной базы.
– Может быть… но не факт.
– Да. Однако это лучший вариант. И брать их надо там.
– А если проедут мимо?
– Бьем на дороге. На выезде со двора…
– Что сканер?
– Молчит. Никого.
– А пеленгатор?
– Тоже. Огрип, это заморочки начальства. У них очередной этап борьбы с халатностью, а на нас валят.
– Валят или нет, а следить надо. Сколько до места?
– Полтора километра. С такой скоростью за двадцать минут доедем.
– Если впереди затора не будет, как в тот раз, когда два каравана сцепились. Помнишь?
– Ага. До драки дошло. По-моему, кого-то даже убило.
– Нет. Убило в другой раз. Там не поделили очередь.
– А-а, да. Верно.
– Верни Строка. Куда он ускакал?
– Да ладно. Посмотрит дорогу.
– И так посмотрит. Верни…
– Эй, лентяи! Здесь такой высокий парень не пробегал?
– Не.
– Точно?
– Точно.
– Чтоб вас!.. Он не мог никуда свернуть. А из города никто не выходил? Пешком.
– Выходили. Много кто. И на повозках тоже. Только что два каравана выехали.
– Вы не смотрите ни хрена! Совсем обленились, бездельники. Стража называется!
– Смотрим, как надо.
– Да ладно тебе, Ринк. Не пробегал он здесь. Свернул куда-нибудь. Оставь.
– Оставить? Этот гад поднял руку на воина императора! Я сдеру с него кожу. С живого.
– Сдерешь. Но не сейчас. Поехали обратно, у меня от жары глаза на лоб лезут.
Подождав, пока всадники отъедут от ворот, стражник сплюнул и спросил напарника:
– Ты чего им не сказал про того сумасшедшего, что едва ворота не снес?
– Да ну их, этих козлов! Имперская гвардия!.. Скоты! На той декаде проиграли в кости две монеты и не отдали. И грозились заявить наместнику – мол, городская стража вымогает деньги. Вот и пусть попрыгают. Мне от мысли, что кто-то прищемил хвост этим ряженым петухам, аж на душе хорошо. Видел, у него рожа синяя?
– Видел.
– Во! Я тому парню еще и заплачу, лишь бы еще добавил, да посильнее…
Едва повозки заехали во двор дорожной гостиницы (так по привычке именовали разведчики все эти кунажиры, постоялые дворы и прочие заведения), Огрип приказал перенести в комнату установку и все снаряжение. А продукты и прочие припасы оставить в повозках. Нечего их таскать с собой, украдут, и ладно. Да и кому красть? Сейчас гостиница пуста. Только во дворе изредка мелькали фигуры работников и слуг.
– Один дежурит у установки, один во дворе, – привычно распределил он посты. – Остальным проверить оружие, перекусить и отдыхать. Времени в запасе мало.
Выбежавшего навстречу хозяина гостиницы он приветствовал вежливым наклоном головы. Отдал распоряжения относительно обеда и горячей воды и выдал щедрый аванс. Подумав при этом, что еще сегодня вечером здесь будет развернут передовой пост охраны станции и в гостинице наверняка сядут парни из пехотного батальона. Так что хлопот у Хизесара прибавится. И седых волос на голове тоже.
– Девочек, господин Огрип? – осведомился тот, довольно подбрасывая в ладони монеты. – Есть на ваш вкус – блондинки, есть совсем молоденькие.
Хизесар был знаменит тем, что, кроме обычного набора услуг, предоставлял хороший выбор проституток. Поэтому многие торговцы любили останавливаться именно у него. Что надо усталому путнику после дальней, насыщенной опасностями дороги? Еда, выпивка и девочки.
– Не сейчас, – улыбнулся Огрип. – Ваши девочки понадобятся несколько позже.
– Хорошо, хорошо… Как скажете. Прошу в дом.
Огрип шагнул на ступеньки, бросив взгляд на двор, и краем глаза заметил кошку, вылетевшую из-за конюшни как ошпаренная.
«Собака напугала – мелькнула мысль. – На Севуране хорошая порода волкодавов. Надо взять себе одного, если задержимся подольше. И одного отправить домой, отцу. Он любит экзотические породы. Будет доволен…»
Сделав зарубку на память, Огрип начал подниматься по скрипучим ступенькам, на ходу снимая с плеча карабин и ставя его на предохранитель…
Все произошло довольно неожиданно для нас самих, совершенно не так, как планировали. Спонтанно. Впрочем, ожидать иного в той ситуации было верхом самонадеянности.
