… …Курочкин вернулся домой и находит мир изменившимся все работают на стройках жилых домов, санаториев, больниц, школ, музеев, кинотеатров, служат в армии. По вечерам все занимаются самодеятельностью. Полный советский кайф в прямом смысле.
Дети ходят в пионеротрядах, распевают счастливые пионерские песани, костры, военигры, полдный порядок и чистота не улицах.
Он встает на все учеты, менты, гестапо, хорошая квартира.
Все хорошо, но полный надзор.
Обилие военноленных.
Все тяжелые работы выполняют пленные под надзором ментов и русских СС.
Портреты Сталина, Аллександ Невский, петр Первыйц Алдр третий …
Послушно выполняя закон о всеобщей трудовой обязанности, Марина пошла на работу сразу, как только с улиц убрали военную технику, и как только по вечерам в городе перестали стрелять. Бастрюковская контора, естественно, приказала долго жить, и в институте вновь потихоньку стала устанавливаться старая система ценностей – доктор наук, кандидат, соискатель, инженер… А не та, что прежде, мерседес, ауди, опель, жигули… Маринке без высшего образования в лаборатории делать стало нечего, и хотя никто ее не гнал, а с приходом изобилия и чисто символических цен на товары, уровень заработка перестал играть какую либо роль, тем не менее она решила уйти. Тем более, что в лаборатории память о Бастрюкове, которому тройка вкатала два года перевоспитания, и память о пропавшем без вести Снегиреве, была жива, и коллеги, как ей казалось, поглядывали на нее со значением.
Она перешла в строительную организацию. С наступлением новых времен в стране вообще строить стали очень много. Марина поступила в строительно-монтажное управление в производственный отдел. Работа была непыльная – сиди себе за компьютером и заноси в систему все сообщения прорабов – сколько сделали, сколько материалов получили, сколько чего надо, а все расчеты компьютера, куда и сколько действительно надо завезти – цемента, кирпича и арматуры – передать в отдел снабжения… Жила она все там же – на Черной речке. Автобус – развозка ихнего строй-управления утром заезжал за ней, а вечером привозил обратно. Личная жизнь ее застыла на точке замерзания. Сперва было она решила для себя, что Бастрюкова дождется. В первом порыве хотела даже поехать к нему в лагерь, как та декабристка, что когда то отложилась в ее памяти после какого то кино, но передумала – далеко уж больно! А потом к ней стал бить клин прораб первого участка. И не он один. На вечеринке, что контора устроила в честь годовщины Великих перемен, с прорабом из-за нее чуть не подрался шофер начальника управы Федя Огурцов.
И быть бы уже Маринке "при деле" и не валяться бы ей одной в своей девичьей постели, кабы вдруг не увидала однажды по телевизору сюжет:
– С радостным энтузиазмом встречают жители Праги танкистов дивизии "Петр Великий".
По договору с Германией, год назад подписанному Президентом Петровым и канцлером Винклером, наши войска занимают линию Большого Атлантического Вала. В тоже самое время немецкие танкисты дивизий "Гитлерюгенд" и "Викинг" парадным маршем проходят по улицам Лондона. Тысячи восторженных англичан приветствуют своих освободителей и гарантов нового истинно демократического порядка.
Но снова Прага. На головном танке – командир дивизии "Петр Великий" Ольгис Фогель. Кавалер рыцарского креста с дубовыми листьями… свои награды оберфюрер получил за освобождение Риги и Таллина…
Марина посмотрела на экран и обмерла… Олежка! Олежка Снегирев…
– Давненько не видела красавица Прага русских танков! – продолжал телекомментатор, – вместе с оберфюрером Фогелем, столицу Чехии от режима плутократии освобождали танкисты дивизии "Иван Грозный" под командованием штандартенфюрера Краевски и панцир-гренадеры бригадефюрера Дружинского командира дивизии "Василий Буслаев". Вот вы видите, как почетные граждане Праги подносят своим освободителям символический ключ от города…
