Том Сэйерс доехал на поезде, принадлежавшем железнодорожной компании «Пенсильвания рэйлроуд», до Вашингтона, а там пересел на другой, шедший в Ричмонд. Поезд состоял из трех пассажирских вагонов, вагона-ресторана, двух багажных и четырех пульмановских платформ. Некоторое время Сэйерс бесцельно бродил взад-вперед по вагону. Народу сидело в нем не много — две супружеские четы и семь-восемь бизнесменов, судя по поведению и внешнему виду — из провинции. В среднего качества костюмах, они играли в карты и чересчур громко разговаривали между собой, главным образом о мировой политике.
За окном фермерские поля уступили место лесистым пейзажам Виргинии. Сэйерс приметил, что его хождение стало привлекать внимание служащих. Те вдруг начали мерить его подозрительными взглядами. Он опустился на сиденье, но не успокоился — беспрестанно ерзал, поправлял одежду. Через полчаса, когда проводник объявил ленч, Том поднялся, прошел в вагон-ресторан и, заняв первый попавшийся столик, заказал официанту бифштекс. Теперь он вполне мог позволить себе жить прилично, по крайней мере какое-то время. Синюшную от пьянства физиономию, синяки и ссадины он считал не лучшим украшением для встречи с Луизой. С каждым днем Том чувствовал себя бодрее. Побитый отчаявшийся боксер исчез, его место занял прежний Том Сэйерс, сильный, уверенный в себе.
Иногда он вспоминал о Себастьяне и очень рассчитывал на то, что пропажу денег из кассы обнаружат не скоро. Он понимал, что Себастьян разъярится и будет клясть его последними словами.
Официант подал ему тарелку с бифштексом. Сэйерс безо всякого энтузиазма посмотрел на еду.
Ему уже давно казалось, что в какой-то мере стремление к цели и тоска по ней переносятся легче и оставляют более приятные ощущения, чем приближение к ней. Жизнь идет своим чередом, а цель остается все той же недостижимой мечтой. Человек не испытывает ни неуверенности, ни опасения совершить неверный шаг, ни страха крушения надежд.
Он посмотрел в окно. Поезд проезжал по эстакадному мосту, перекинутому через широкую реку. Напуганная грохотом, стая птиц взлетела с поверхности воды.
Одно только воспоминание поддерживало Сэйерса: ее взгляд в тот поздний вечер, брошенный ему со сцены Египетского зала, и просьба забыть ее. Тогда Луиза наконец-то осознала искренность его намерений. Однако Сэйерс сомневался, хватит ли у нее смелости понять свою истинную суть.
Душа ее была потеряна, но Том отказывался это признавать. Он считал ее обманутой, подпавшей под влияние, запутавшейся… уведенной с пути истинного, но только не проклятой, По его мнению, Луиза не могла быть такой. Все ее действия до сих пор свидетельствовали вовсе не о сознательно выбранной дороге в ад. Луиза считала свое поведение некоей игрой, в которой она, правда, и наносила вред, творила зло, но не осознанно и не преднамеренно, не подчиняясь самому злу. Она удовлетворяла свою потребность причинять боль, но лишь тем, кому боль доставляла удовольствие.
Вместе с тем Том отчетливо понимал — Луиза может перемениться; на это указывал случай с девочкой в Ярмуте — та осталась жива только по чистой случайности. Луиза взяла роль Странника, подогнав ее под себя, но под руководством Молчуна и его неразговорчивой женушки способна зайти слишком далеко.
«Они служили Странникам, не самозванцам, и не упустят возможности подвести ее к самому краю. Больше того — заставят Луизу перешагнуть грань. Луиза была не столь уж и беспорочна, но кто из нас без греха?» — размышлял Сэйерс.
Он взял нож и принялся разрезать бифштекс. Для человека, не испытывавшего голода, расправился он с мясом довольно быстро.
* * *
Ранним вечером поезд въехал в Ричмонд, пересек по мосту Джеймс-Ривер, откуда открывался внушительный вид на мастерские завода «Трейдгар айрон воркс», и, выпустив огромные клубы пара, остановился у перрона вокзала на Мэйн-стрит. С небольшим чемоданчиком в руке, своим единственным багажом, Сэйерс выпрыгнул из вагона, прошел по зданию вокзала, громадному, построенному совсем недавно и возвышавшемуся над окружавшими его низенькими домиками подобно величественному дворцу, и очутился на улице. В ожидании пассажиров у тротуара выстроилась вереница кебов.
