— Вам не нравится наше пиво? — поинтересовался бармен, приближая лицо к Сэйерсу.
— Помилуйте, — улыбнулся тот. — Напротив, пиво отличное. И заведение у вас вполне приличное.
— Очень рад. Спасибо, — ответил широкой улыбкой бармен.
— Мне здесь все нравится. Неплохое местечко. Театров поблизости много, — продолжал Сэйерс. — К вам, наверное, и актеры заглядывают?
— Бывает, — уклончиво ответил бармен.
— Я тоже актер, — произнес Сэйерс. — Недавно приехал, ищу гостиницу недорогую, но с чистым постельным бельем, не очень любопытными хозяевами и прислугой, не сующей нос в чужие дела. Не посоветуете что-нибудь подходящее?
— Могу, — отозвался бармен. — Вы, кроме пива, ничего больше заказывать не будете?
— Пожалуй, возьму еще рюмку виски, — сказал Сэйерс. — Да, и себе налейте тоже.
Когда Сэйерс расплатился за пиво и виски, бармен сунул руку под стойку, извлек оттуда карточку с адресом и передал Сэйерсу.
Тот поднес ее к глазам, повернулся к свету и прочитал коротенькое объявление и адрес небольшой гостиницы, особо приветствовавшей работников театра. Цены указывались вполне приемлемые.
— Огромное спасибо, — проговорил Сэйерс и подхватил чемоданчик, показывая, что собирается уходить.
— А виски?
— Оставляю вам. Выпейте за мое здоровье, — ответил Сэйерс и пошел к выходу.
* * *
На аллее, неподалеку от салуна, он увидел ту самую шлюху, которую оттуда вытолкали. Она лежала на тротуаре, силясь подняться. Мимо нее шли прохожие, но никто не сделал и попытки помочь. Сэйерс наклонился, взял ее за плечи, поставил на ноги и подвел к стене, возле которой стояли какие-то ящики, усадил на стопку из трех ящиков, вполне подходившую ей по высоте. Внутри тары звякнули пустые бутылки.
— Вам лучше было бы идти домой, — посоветовал ей Сэйерс.
— А ты не хочешь меня взять с собой?
— Нет.
— Брезгуешь? Думаешь, ты лучше меня?
— Ничего я не думаю, — ответил он и уселся на корточки рядом.
Женщина поправила юбки, кофточку, в лице ее появились признаки чувства собственного достоинства.
— Понятно, — произнесла женщина примирительным тоном. — У тебя невеста есть. Да мне все равно. У всех есть невесты. Или женихи.
— У тебя тоже есть?
— У меня? Был.
Она посмотрела на него. Физиономия ее, вопреки моде, была густо намазана косметикой, только вместо того чтобы придавать очарования лицу, она, напротив, подчеркивала грубость его черт, обрюзглость и серость кожи. Сэйерс не рискнул бы предположить возраст шлюхи. Разгульная жизнь отложила отпечаток на весь ее облик. На вид она казалась старой, хотя на самом деле, наверное, была довольно молодой.
— Простите меня, — осторожно сказала женщина. — Вы повели себя как джентльмен, остановились помочь мне, а я тут вас по-всякому обзываю.
— Да? Я ничего ужасного от вас не услышал, — отозвался Сэйерс.
— Я мысленно, — пояснила она. — От виски иной раз язык не поворачивается, только мысли бегают как чумовые. — Она захихикала, и улыбка несколько смягчила ее лицо.
— Бросьте пить, устройтесь работать, — посоветовал Сэйерс.
— Если я брошу пить, то лишусь последней работы, — возразила она.
Сэйерс не осмелился спорить с ней.
— Вы давно здесь обитаете? — поинтересовался он.
— Прилично уже, — произнесла женщина, и взгляд ее устремился куда-то вдаль. Она будто о чем-то задумалась, и мысль вдруг начала обретать форму. Секундой позже она резко поднялась, отчего бутылки в ящиках разом загремели, и попыталась было пойти навстречу своей материализовавшейся мысли, видимой лишь ей одной.
В то же мгновение раздался звонок трамвая; похожий на звук цимбал, он словно переехал воображаемый образ, лишив Сэйерса необходимости разубеждать шлюху. Она вздрогнула, села на ящики, невозмутимо, как ни в чем не бывало, посмотрела на Сэйерса.
Тот решил расспросить ее о самом главном. Случай предоставлялся подходящей, он ничем не рисковал.
— Могу я задать вам один вопрос? — сказал он.
— Валяй спрашивай. Хочешь меня обидеть? Не получится. Ставлю сотню — не выйдет. Спорим? Есть у тебя сотня долларов?
— Спорить я не стану, — ответил Сэйерс. — Лучше скажите мне вот что. Допустим, есть один человек, мужчина… который испытывает удовольствие, когда…
