Тяжела корона мира. Страшна. Высока.
И ребенок так горестно смотрит. Он знает, что умрет.
А она… Она знает, что Он умрет – и воскреснет.
– Чудотворная… Чимеевская… – выдохнул восторженный старческий, хриплый голос сзади Алены. – Недельку погостит… и обратно в Сибирь увезут.
Храм весь внезапно вспыхнул, озарился веселым, ликующим светом.
Будто сто ангелов влетело и у каждого в руках горело по свече.
– Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков…
Священник, возгласивший это зычно, празднично, почти весело, на весь огромный храм, видел: Алена, стоявшая у иконы батюшки Серафима, вся потянулась к преподобному, как старая корявая ветка по весне, почуявшая ветер с реки и великое солнце.
– Аминь, – умиленно, протяжно выпел хор, и эхо звучащей паузой дрожаще повисло в полумгле.
Литургия началась.
АЛЕНА В ХРАМЕ. ПАСХА.
ЛИТУРГИЯ ИОАННА ЗЛАТОУСТА
– Миром Господу помолимся…
– Господи, помилуй…
– О свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся… О мире всего мира, благостоянии святых Божиих церквей и соединении всех – Господу помолимся…
Алену кто-то приподнял над землей.
Она не знала, живая ли она или уже ангел.
Тяжесть, упавшая с нее, стремительно уносилась прочь. Летела далеко, низко под ней.
Ее грех – черная земля, улетавшая под крылом от нее навсегда.
На всю жизнь.
«И на всю смерть», – подумала она, а священник, румяный, вспотевший, стоял, как капитан на палубе, перед всей полной народа церковью, и выпевал, басил на весь придел, подо всем широким куполом:
– О богохранимой стране нашей, властех и воинстве ея Господу помолимся!
Алена вздрогнула.
«Так вот что такое страна. Это когда за нее в церкви молятся. Вот что такое армия. Воинство, да, это воинство. Я была там не воинство. Не воин. Я была – наемная побрякушка. Теперь я свободна. Свободна».
Она подняла руку и воткнула жесткую щепоть в лоб, в грудную кость, в плечо, в другое. Выстрел в лоб. Выстрел в грудь. И в плечо. И еще.
Вот ты себя и расстреляла светом.
И воскресла в свете.
Теперь будь навсегда в свете! Ничего не бойся!
– О граде сем, всяком граде, стране и верою живущих в них Господу помолимся…
«Град, город мой милый! Я ненавидела тебя, я удрала от тебя и бросила тебя. И я вернулась к тебе. Вернулась к тебе с сыном на руках. И ты, град мой, сына моего вырастил, воспитал. Как низко я кланяюсь тебе, стоящий на холодных горах, на ветрах! Кремлям твоим! Людям твоим! Реке твоей…»
– О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих… плененных… и о спасении их – Господу помолимся-а-а-а…
«Господи! Спаси всех, кто плывет по широкой реке моей! Спаси странствующих! Спаси болящих всех, сынка моего спаси, чтобы горькая хвороба не вернулась к нему, навек покинула его! Спаси тех, кто там, на всех войнах людских, в плену, в темницах… в кровавых грязных ямах… в сараях, ледяных и голодных, с пучком соломы вместо одеяла… Выведи их на волю! Выведи, как вывел Ты меня!»
– О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды Господу помолимся…
Алена стояла и смотрела в черные глаза с синими опаловыми белками Богородицы Чимеевской.
Божия Матерь, как после долгой разлуки, глядела на нее.
«У меня нет на свете матери. Я сирота. Будь мне Мать, Пречистая».
А священник пел, уже не громко-победно – нежно, будто один в храме был, а не перед народом:
– Благослови, душе моя, Господа и не забывай всех воздаяний Его! Очищающаго вся беззакония твоя, исцеляющаго вся недуги твоя… Избавляющаго от истления живот твой, венчающаго тя милостию и щедротами! Исполняющаго во благих желание твое: обновится яко орля юность твоя…
«Обновится яко орля… Орля – что такое? Орел, что ли? Он летит над горами… летит в вышине – под звездами – и обновляется? Молодеет, живет тысячу жизней? Но разве я так могу? Я могла погибнуть на войне тысячу раз. Я выжила. Зачем? Для чего? Куда я пойду? Куда полечу? Куда полетит орлица, свежими новыми крылами взмахнув? На хищную добычу – или солнечными крыльями людей и зверей благословлять?»
– Человек – яко трава дние его… яко цвет сельный, тако оцветет. Яко дух пройде в нем, и не будет… и не познает ктому места своего. Милость же Господня от века и до века на боящихся Его!
