— У вас есть ваша планета. Никто не посмеет отобрать ее у вас. Люди не высадятся на ней и не позволят сделать это никому другому.
— Возможно, что и нет, — согласился Джо. — Но иногда у меня возникают сомнения. Даже с самыми лучшими намерениями вы будете порабощать обитателей иных миров, не физически, но воздействуя на умы, побуждая их повторить ваш путь или ощутить свою неполноценность. Если мы начнем строить шахты и заводы на нашей планете, даже если это будут наши шахты и заводы, у нас никогда не будет прежней планеты, а мы сами станем другим народом. Мы выберем себе чужую судьбу.
— Что это за планета, Эстан IV? — спросил Пит.
— О, совсем как Нертус. Девственные леса и равнины, тишина. Нас там очень мало, но зато нам просторно, и это очень здорово. Наверное, я не очень хорошо объясняю.
— А вы бывали на Земле?
— Нет, не бывал. Ни на Земле, ни в других великих мирах Галактики. Я предпочитаю тихие, окраинные планеты. Боюсь, я не смогу рассказать тебе ничего интересного.
— О, — в голосе Пита послышалось разочарование. Дядя Гуннар знал множество захватывающих историй о космических путешествиях.
— Получается, что вопросы придется задавать мне, — усмехнулся Джо. — Я пришел учиться, потому что сам могу научить людей слишком малому, вернее, они никогда не прислушаются к тому, что я хочу им сказать. Сколько всего людей в Галактике?
— Ну, я не знаю. Да и вообще, вряд ли кто сможет ответить на ваш вопрос. Люди живут на многих планетах. Хотя… — Пит попытался вспомнить, что он читал, видел в фильмах, слышал на уроках астрографии. Очень скоро он рассказывал обо всем Джо. Тот кивал головой и изредка прерывал его вопросами. Никогда в жизни Питу не доводилось читать лекцию старшему по возрасту, и его буквально распирало от гордости.
— Как я понял, каждая звездная система пользуется значительной автономией, — заметил Джо, — а прямая связь Нертуса с Землей еще, по сути дела, не установлена. Но скажи мне, Пит, если земная цивилизация так хороша, как ты ее расписываешь, почему люди прилетели сюда? Что они этим выгадали?
— Ну, я думаю, причины могут быть самые разные. Многие поселенцы никогда не бывали на Земле. Они родились на других планетах и не смогли приспособиться к тамошним условиям. Жизнь была им не в радость, ведь современная цивилизация требует от каждого высокого уровня развития.
— Для своего возраста ты выражаешься чересчур сложно, — улыбнулся Джо.
— Я понимаю далеко не все, — признал Пит, — но мне говорят, что я во всем разберусь, когда подрасту. Во всяком случае, одни любят обширные пространства, другим нравится переезжать с места на место, третьим… да мало ли найдется причин.
— Но в чем экономическая выгода? Внешняя торговля тут минимальна, избыток пшеницы едва покрывает затраты на импорт. Зачем вашей цивилизации такие колонии, как на Нертусе?
— Главным образом для того, чтобы людям было где жить. Они хотят строить дома, обрабатывать землю. Если люди счастливы, не так уж и важно, какую они приносят прибыль.
— Понятно. Точка зрения, основанная на здравом смысле, хотя вашей цивилизации потребовался фантастически долгий срок, чтобы осознать эту простую истину. Но из твоих слов можно понять, что колонисты, к примеру, здесь, на Нертусе, приложат все силы, чтобы навсегда закрепиться на новой планете.
— Да, конечно. Что это за первопроходцы, которые отступят перед трудностями?
Джо покачал головой.
— Вы, люди, пойдете далеко, — пробормотал он. — Вы все в борьбе. Вы готовы сражаться даже за счастье, — он встал. — Ну, на сегодня достаточно. Пойдем посмотрим, как там «волы».
В те редкие ночи, когда по небу плыли обе полные луны, Пит, случалось, не мог заснуть.
Вот и на этот раз он проснулся и долго лежал, открыв глаза. Холодный свет лун струился в открытые окна и падал на пол, отбрасывая двойные тени, резкие и черные, словно кто-то вырезал их ножом. От ветерка занавески чуть-чуть колебались. Снаружи доносились шелест листьев, писк, стрекотание, пение неведомых на Земле птиц. Нежно позвякивали травяные колокольчики. Пит вслушивался в ночь.
Почему бы ему не встать и не выглянуть в окно, раз уж все равно не спится? Он улегся животом на подоконник. Лунный свет обесцветил деревья и траву, но видно было, как днем.
