Вдова возразила ему на эти слова пророческим тоном и с каким-то особым выражением в глазах:
— Пришло время, говорю тебе, когда многие будут призваны к высоким делам, ибо эти дни произведут высокое. И ты, мой сын, клянусь моей головой, ты призван совершить многое и возвыситься над другими.
Молодой человек широко открыл глаза и опустился на низкую скамью возле кресла матери, с жадным вниманием вслушиваясь в ее слова: его возбужденное воображение искало пищи в сверхъестественных явлениях и пророчествах.
Мать заговорила снова:
— Наша семья происходит из Мюнстерского епископства. Твои предки жили в поместье Цвелькен, принадлежащем Додорфскому округу, но составлявшем собственность барона Готфрида фон Шеделирха. Цвелькенские крестьяне все крепостные и пользуются землей господина на ленных правах. Наша фамилия представляла собой самую многочисленную семью среди этих служилых людей; и так как у меня было много братьев, то господин наш мало-помалу раздробил наши ленные участки между ними, так что мне оставалось мало вероятий просуществовать как-нибудь на родной земле. Вот почему я отправилась в Голландию, в надежде отыскать себе какое-нибудь место в услужении. Здесь меня увидел твой отец и, восторгаясь моей красотой, клялся, что не может жить без меня. Я долго колебалась, но в конце концов во мне зародилось твердое убеждение в том, что мое пребывание в Голландии должно вести к высокой цели и что я должна отдать мою жизнь на волю Провидения. Я не ждала много счастья для себя впереди; тем не менее я должна была выполнить мое предназначение. Староста поселил меня в селении Цвэр: там, в тишине и спокойствии, я должна была ожидать моего разрешения от бремени. В этом селении я чувствовала себя совершенно чужой. Так как я очень плохо говорила по-голландски, то мне трудно было сходиться с людьми, кроме одной старухи Урсулы Шомакэр, которая исполняла обязанности акушерки в этой местности. Она объяснялась по-немецки, хотя с большим трудом. По общему мнению окружающих, эта женщина обладала в высокой степени даром предвидения. Вместе с тем она была полуученая, так как похитила у своего сына, гарлемского магистра, кое-какие крохи познаний в тайной магии и изъяснении Священного Писания. Она питала враждебное чувство ко всяким духовным особам, хотя ее собственный сын был монах и представлял собой настоящую предтечу нынешнего смутного времени, когда свет борется с тьмой на жизнь и на смерть. Она твердила, что исполнятся слова писания и что возрождение истинной веры, которая тогда уже проповедывалась, не остановится в своем течении. По ее словам, новый порядок вещей должен воцариться на земле, и новый Израиль воздвигнет свой храм в Новом Иерусалиме. И вот, однажды, после того как Урсула меня почти уже обратила в свою веру, она предстала предо мной в сильном возбуждении и воскликнула с выражением радостного торжества:
— Слушайте, Аделаида, что я вам скажу. Как только месяц вступит в свою последнюю четверть, вы разрешитесь от бремени и не будете при этом страдать. Так возвестил мне дух. И вы произведете на свет мальчика, от которого распространится сияние на весь мир, он предназначен свыше наступить на главу змеи. Я видела вас в минуту волшебных чар. Мой дух не знал более, что творится с моим телом, но я видела вас склонившуюся над гнездом, окруженным ярким пламенем; и голова вашего сына была окружена огненным венцом. Перед ним склонялись в молитве как перед властителем мира и победителем Антихриста.
— Безбожное суемудрие! — воскликнул Ян, с язвительным смехом вскочив с места. — Эта колдунья поела, вероятно, на ночь тяжелых блюд. Победитель Антихриста! Э, я предпочел бы уж лучше самому быть в роли антихриста, которого царство, на основании пророчеств, должно долго длиться, потому что оно есть владычество силы и произвола, но все это вздор! Где пребывает он, этот Антихрист? Где его трон? Кто укажет нам знамение его пришествия?
— Оно совершится в наши дни, — проповедовала снова мать угрожающим, пророческим тоном. — В наши дни Вавилонского столпотворения, когда один не понимает и не терпит другого, когда не осталось ничего чистого и святого на земле, когда справедливость стала пустым звуком, когда богослужение церковное обратилось в ярмарку тщеславия, — в эти-то дни и должно свершиться пришествие его. Где он находится, спрашиваешь ты? Где обитает эта многоголовая гидра? О, взгляни лишь вокруг себя: повсюду простираются ее алчущие языки. Римский наместник и отпавший от церкви августинский монах, испанский король и германские деспоты, нарушитель святого брака на английском престоле и развратная Франция, распутные жены в городах и деревнях, лицемерные судьи и духовные вожди, ростовщики, нас разоряющие, какой-нибудь пройдоха Коэгорн, обкрадывающий нас, нищих, именем Бога, под прикрытием милосердия, — все они слуги Коры
