Приближаются ко мне… Сердце отчаянно колотится.
«Что они задумали? Убить? Вполне возможно… Одна надежда: они должны понимать, что офицер штаба армии — личность известная, и мое исчезновение сразу заметят, будут искать. Найдутся люди, видевшие меня с нею… А впрочем… Эх, жаль далеко положил пистолет! Лучше бы все-таки под подушку…»
Петров приблизился ко мне, прислушался к моему дыханию и стал шарить по карманам гимнастерки.
Я едва сдерживал желание ударить его в харю, повалить, зубами перегрызть горло.
А тут лежи и жди…
— Все в порядке, — шепнул он «пташке» и удалился.
У меня на лбу выступила испарина.
Таня снова забралась под одеяло. За стенкой стукнуло, видно Петров в темноте наткнулся на что-то. Таня испуганно вздрогнула и нечаянно толкнула меня. Я, будто спросонья, невнятно забормотал и, проснувшись, стал шарить рукой по стулу.
Спустив ноги с кровати, взял папиросу и с силой чиркнул спичкой. Она сломалась. Чиркнул еще раз. Прикурил. И три раза подряд затянулся.
Это был сигнал.
Через мгновение в дом ворвались патрули. Я прижал свою «возлюбленную» к кровати. Петров пытался бежать, но был схвачен.
Как показало дальнейшее, мы поступили правильно, хотя и поспешили с арестом. Другого пути не было: вместе со мной на свидание с Хельвигом должен был прибыть… лейтенант Петров.
Догорала утренняя заря. В форме капитана Тутунова я вместе с Усовым катил на «газике» на встречу с «моим шефом». Остановили машину в условленном месте, и я поспешил к крайнему домику. Легонько постучал в дверь. Меня встретил здоровенный мужчина лет пятидесяти. Предъявил ему пароль и получил отзыв. Он осмотрелся кругом, выглянул на улицу и предложил пройти в дом. Я шагнул вперед и едва открыл дверь в комнату, как страшный удар обрушился на мою голову. Я потерял сознание…
Очнувшись, я увидел склонившихся надо мной Усова и несколько человек в белых халатах. Догадался — госпиталь.
— А где Хельвиг?.. Сорвалось? — спохватился я.
— Успокойтесь! — весело проговорил Усов и сжал кулак. — Вот он где, орел, у нас. Взяли.
Врачи не дали нам больше разговаривать.
При допросе оказалось, что люди Хельвига, а точнее хозяин квартиры, где жили Петров и Таня (все втроем они составляли точку № 1), обратил внимание на мои частые посещения штаба армии, видел меня с офицерами разведки. И у него закралось подозрение. Он не одобрял и знакомства Тани со мной. О подозрениях было сообщено хозяину главной явки группы — в крайний домик деревни, куда и прибыл Хельвиг.
— Я пришел к мысли, что убийство Голованова — дело Ильина-Тутунова, — откровенно признался на допросе Хельвиг. — И решил убрать его тихим способом… Наша ошибка, что стукнули его здесь, в домике, а не раньше. Тут было уже поздно…
Шпионская группа «Ц-41» была полностью ликвидирована.
Бумажный шарик в мусорной урне
Хельвиг хватил меня здорово. Больше месяца провалялся я на койке.
А за Днепром при выполнении одной операции снова не повезло — ранили и опять угодил в госпиталь, в тот же самый, где и лежал. На следующий день приехал навестить Усов и сказал, что меня переводят в полевой госпиталь 2093.
— Зачем? — удивился я.
— Так надо, дорогой, — по-отечески нежно улыбнулся Усов. — Дело одно есть.
А дело было вот в чем. На участке одной дивизии пешие разведчики вышли на поиски языка. Устроили засаду у немецкого блиндажа и совершенно случайно стали свидетелями необычной сцены. В блиндаже кто-то истошно кричал:
— Не хочу! Не хочу!
— Это как так? На попятную? — раздался другой голос.
— Не хочу! — ревел первый.
Вдруг раздался выстрел.
И опять крик.
— Пристрелю совсем! — снова прогремел второй голос.
В блиндаже стало тихо.
— Помни, полевой госпиталь 2093. В другом и рта не разевай… Сразу схватят, — продолжал второй голос.
Вскоре двое в офицерской форме выволокли третьего из блиндажа и оттащили в нашу сторону метров на сто. Через несколько минут они вернулись. Но не успели скрыться, как разведчики закидали их гранатами и ворвались в блиндаж, Двое в офицерских шинелях лежали мертвыми, еще один — насмерть перепуганный ефрейтор — бросил автомат и задрал кверху руки.
Разведчики обыскали убитых, приказали ефрейтору подниматься наверх и направились к своему переднему краю. Шагах в ста от блиндажа наткнулись на того, которого несколько минут назад выволокли двое. Он оказался, как и два других убитых, офицером-эсесовцем. Из голени правой ноги сочилась кровь. Его наскоро перевязали и захватили с собой.
