Бытие как общение - страница 97

г) Священнослужение такой локальной единицы является необходимым, если должно иметь место это возвышение над природными и культурными разделениями. Назовет ли кто‑то это епископством или как‑то иначе, неважно для богословия Церкви. Имея в виду то, что мы только что сказали, необходимым, повидимому, является то, что священнослужение должно быть связано а) с евхаристическим собранием в качестве его главы и б) с данной географической областью. И если только эти два условия соблюдены, служение епископа имеет смысл для экклезиологии.[759] Другие служения в местной единице, такие как пресвитерское и диаконское, становятся существенно важными элементами в зависимости от “типологии” эсхатологической общины, которую считают фундаментальной для какого‑то вида богословия.[760] Но определенно то, что собрание “лаоса” во всей его полноте, то есть во всех ее “локальных” аспектах, является неотъемлемой формой структуры поместной Церкви. Ибо именно это доказывает, что Церковь является “кафолической”. Без какой‑то формы “конгрегальности”, нет поместной кафоличности.

Из того, что было только что сказано, вытекает, что “кафоличность” Церкви не следует сопоставлять с локальностью: это скорее неотъемлемый аспект локальной поместной Церкви, окончательный критерий церковности любой поместной организации. Универсальность, вселенскость, однако является другим понятием и конечно может противопоставляться локальности. Каким образом понятие универсальности, вселенскости влияет на наше понятие поместной Церкви?

В природе Евхаристии заключена возможность превосходить не только всякие разделения, имеющие место в рамках местной ситуации, но и само разделение, которое заложено в концепции географии: разделение мира на местные регионы. Точно также как Евхаристия, которая не превосходит всякие разделения в определенной местности, является лже–евхаристией, так и Евхаристия, которая имеет место в сознательной и намеренной изоляции и разделении от других местных общин в мире, не является истинной Евхаристией.[761] Отсюда неизбежно вытекает, что поместная Церковь, чтобы быть не только поместной, но и Церковью, должна быть в полном общении с остальными поместными Церквями мира.

Чтобы поместной Церкви быть в полном общении с другими поместными Церквями, должны присутствовать следующие элементы:

а) Чтобы проблемы и заботы всех поместных Церквей были предметом молитвы и активной заботы данной поместной Церкви. Если для какой‑то поместной Церкви безразлично, что происходит в остальном мире, то она, конечно же, не Церковь.

6) Чтобы существовала определенная общая база видения и понимания Евангелия и эсхатологической природы Церкви, между какой‑то поместной Церковью и остальными поместными Церквями. Это требует от каждой поместной Церкви постоянной бдительности в отношении истинной веры во всех поместных Церквях.

в) Чтобы было обеспечено наличие определенных структур, которые будут содействовать этому общению. В этом пункте становятся необходимыми некоторые дополнительные пояснения.

Если мы не хотим, чтобы локальность Церкви не была поглощена и фактически отрицалась бы элементом универсальности, то необходимо будет проявить самую тщательную заботу, чтобы структуры священнослужения, которые нацелены на содействие общению поместных Церквей, не стали суперструктурой, стоящей над поместной Церковью. Чрезвычайно многозначительным является то, что в ходе всей истории Церкви никогда не было попыток установить супер–локальную Евхаристию или супер–локального епископа. Все Евхаристии и все епископы по своему характеру являются локальными, по крайней мере, в их первоначальном смысле. С евхаристической точки зрения на Церковь это означает, что поместная Церковь, как она была здесь определена ранее, является единственной формой существования Церкви, которая собственно и может быть названа Церковью. Все структуры, нацеленные на содействие универсальности Церкви, создают