Весь путь до своего дворца Равия был погружен в размышления. Он и прежде обращался к прорицателям, интересуясь судьбой Хазарии и её ближайшей соседки Руси, с которой судьба каганата теснейшим образом была связана. И всегда ответ был один — Русь ждут тяжкие испытания, огромные заблуждения и реки крови, однако впереди у неё великое будущее, а вместо судьбы Хазарии прорицатели предпочитали говорить о судьбе иудейского народа, которому в конце концов суждено обрести землю предков и возвратиться к погасшим семейным очагам. Упоминали прорицатели и о том, что какое-то время иудеям путём обмана удастся владычествовать над Русью, однако сей срок будет крайне незначительным.
Поэтому результат сегодняшнего камлания Саадома не явился для Равия неожиданностью, он лишь утвердил его во мнении, что он поступил правильно, сразу отбросив мысль о подготовке большого похода на Русь, а велел прибыть к себе Хозрою. Зачем затевать войну и нести неисчислимые жертвы, если на судьбе Хазарии это не скажется нисколько, а за пролитую ради сегодняшних сиюминутных интересов кровь единоверцев Равию придётся держать ответ перед Владыкой всего сущего? Куда благоразумнее сделать то, что должен сделать всякий на самом деле умный человек, стремится даровать своему народу мир и принести ему выгоду, не платя за них кровью и жизнями единоплеменников и единоверцев...
Хозрой уже ждал Равия. Вдвоём они прошли в покои, окна которых выходили на Итиль-реку. Окна были распахнуты, и лёгкий ветерок, несущий с собой прохладу огромной реки, приятно освежал лицо.
— Хозрой, по воле кагана тебе уже не раз приходилось бывать у русов. Посылаю тебя туда снова.
Ни лицо, ни глаза Хозроя ничего не выразили. Да и могло ли быть иначе, если он прекрасно понимал, что слова Равия для него — закон, а ослушание в их деле жестоко карается... даже очень жестоко? И Равия продолжил:
— Великий киевский князь Игорь убит собственными данниками-древлянами, соседями полян и давними их соперниками за верховенство над Русью. Престол покойного Игоря заняла его жена, княгиня Ольга. Покуда сын Игоря Святослав не достигнет совершеннолетия, Русью будет править она. Однако по силам ли править огромной державой существу, лишённому разума и воли? Поэтому между русами неминуемы междоусобицы и смуты, реки крови ждут их.
— Такова воля бога, носителя истины, никогда не забывающем о своих детях. Он ослабляет и уничтожает язычников, врагов единственно избранного им народа, — продолжал мысль Равия собеседник.
Равию понравились его слова. Он знал, что в разговорах о великой княгине Ольге Хозрой всегда отдавал должное её уму, решительности, проницательности, и был готов к тому, что тот ненавязчиво и осторожно начнёт убеждать его, что киевская княгиня не из тех женщин, что лишены разума и воли. Однако Хозрой оказался умнее. Понимая, что причина его приглашения во дворец кроется вовсе не в обсуждении достоинств и недостатков характера киевской княгини, он не стал противоречить Равию, якобы согласившись с его характеристикой Ольги и оставшись в душе при собственной. Но именно за ум и сообразительность Равия и ценил Хозроя, доверяя ему самые сложные и ответственные задания.
— Ты прав, Хозрой. Только мы, сыны истинной веры, имеем право владеть миром. Все остальные народы существуют для того, чтобы жили и процветали мы. Таков удел и славян-русов, этого многочисленного и сильного племени, нашего опасного соседа. Победить их в открытом бою невозможно, это не удавалось ещё никому, в том числе и Хазарии. Но сейчас, пока на Руси нет князя-воителя, способного удержать под властью Киева все славянские племена, они слабы и легко могут стать нашей добычей. Для этого я и посылаю тебя к русам.
— Твои слова святы для меня, великий и мудрый.
— Русы никогда и никому не прощают своей пролитой крови, бог воинов-русов Перун требует платить злом за зло. Поэтому княгиня Ольга, несмотря на свою веру в Христа, будет вынуждена ради сохранения добрых отношений с воеводами и языческой дружиной мстить за мужа, и рус пойдёт с мечом на руса. Так пусть дерутся до последнего воина, а когда ослабнут, ты посадишь великим киевским князем верного, послушного нам человека. Ты найдёшь такого, затмишь или купишь его разум, вдохнёшь в него нашу душу. Однако в одиночку он бессилен, поэтому с каждым днём всё больше и больше нужных нам людей будут окружать его, укрепляя и расширяя нашу власть. Мы, сыны истинной веры, станем головой русов, мы будем их хозяевами. Пусть трудятся славянские руки и ноги, пускай гнутся и трещат славянские спины — они будут работать для процветания богом избранного народа. Как бы ни было огромно и могуче тело, оно всегда послушно голове. И этой головой, повелевающей славянским телом, должны стать мы, носители и распространители истинной веры. Такова воля кагана.
