Я поделил свою работу с Джерри и его командой на три этапа. На первом этапе я работал с Джерри один на один, а затем вместе с его коллективом. В начале нашей работы Джерри считал, что ему предстоит пройти ряд личностных и инструментальных тестов вроде опросника Майерса – Бриггс, после чего мы их вместе проанализируем, и все сразу изменится. Он был очень удивлен, когда я сказал ему, что собираюсь научить его чувствовать свое тело, преподать основы стиля жизни и лидерства, а потом посмотреть, что из этого выйдет. Я описал ему свое видение того, как он организовал себя в телесном плане, и попросил его прочувствовать это изнутри. Это дало ему возможность осознать, как видят и воспринимают его облик и поведение другие люди. Теперь перед ним открылись новые возможности. Вдобавок Джерри занялся определенными практиками, которые начали менять его манеру преподносить себя, а соответственно, и тот способ, с помощью которого он взаимодействовал с миром.
Джерри обладал чрезмерно развитым, словно бы скрученным в пружину торсом, который покоился на паре тонких, хилых ног. Его пальцы ног напоминали когти, поджатые ступни были подобны лапам птицы, вцепившейся в раскачиваемую ветром проволоку. Грудная клетка, жесткая и неповоротливая, приподнятая вверх, была выпячена вперед словно бы в попытке удержать дыхание внутри. Сутулые плечи казались неотделимыми от шеи, они будто сдавливали горло и голос. Все это вместе создавало впечатление перевернутой пирамиды с основной массой наверху и крошечным основанием внизу. Когда Джерри шел, казалось, что он все время спотыкается, принуждая себя двигаться вперед в попытке обрести равновесие. Ему удавалось это сделать, только сжимая мускулы таза и ягодиц и выбрасывая напряженный корпус вперед. В его теле наблюдался конфликт между стремлением двигаться вперед и попыткой обуздать самого себя. Его тело напоминало сосиску: стянутое сверху и снизу, оно заставляло испытывать своего владельца сильнейшее эмоциональное удушье в грудном отделе, где концентрировалось все возбуждение.
Наша работа продолжалась, и Джерри вспомнил, что, когда его отец умер, мать пристрастилась к алкоголю и отдалилась от детей. Он все время пытался ни в чем не отставать от старшего брата, стремился выглядеть старше, чем был, хотя отчаянно нуждался в поддержке и заботе матери. Он научился подавлять в себе нереализованное желание ласки и вместе с тем заставлять себя машинально двигаться вперед, чтобы быть успешным. Этот телесный конфликт превратился в физическую жесткость и стал причиной узкого эмоционального коридора. Джерри считал, что должен удерживать контроль над собой и при этом двигаться вперед. Такая жесткая скорлупа не позволяла проникнуть в душу юноши ни одному чувству извне и не давала выхода тем эмоциям, которые возникали у него внутри. Он был подобен ребенку, который втайне мечтает, чтобы его поддержали и похвалили, а внешне имитирует образец мужественности – некий гибрид Джона Уэйна и Терминатора.
Джерри говорил о том, что всегда испытывает чувство несоответствия – в то время как преподносит себя миру как высокомерного, властного и авторитарного человека. «Всегда, – делился он со мной, – я ощущаю эту необходимость держать все под контролем. Я должен заставлять себя и окружающих не стоять на месте, несмотря на то, что я никогда не бываю уверен в том, что поступаю правильно». Он осознал, что, сдерживая свое дыхание, преодолевает таким образом приступы страха и обретает способность двигаться дальше на своих одеревеневших ногах. Поскольку Джерри отчаянно нуждался в поддержке, он подавлял это свое желание с помощью поверхностного дыхания и зажатого торса. Такое напряжение мускулов вокруг грудной клетки, сердца и легких создавало у него впечатление, будто он выше и лучше других людей. Подобный стиль самоорганизации уменьшал его беспокойство, но становился причиной недоверия и неприязни со стороны окружающих. Джерри просто давил людей, не моргнув глазом, ничего не чувствуя и не думая при этом. Он загружал себя работой, отказываясь воспринимать собственные чувства, а значит, и чувства других людей. Его страх потерпеть крах обусловил навязчивую потребность в том, чтобы быть самым умным, всегда уверенным в себе и энергичным.
