Эти эмигрантские и студенческие группы подчинены, согласно партийному уставу, правлению, которое руководит их деятельностью через "бюро зарубежных секций", причем своему представителю в этом бюро правление предоставило право вето ( 27 устава партии). На основе всего вышесказанного значительность этого "большинства" можно рассматривать как курьез.
Но для этого блефа характерно следующее: в письме описывается со всеми подробностями предварительное заседание, в котором два доверенных лица Радека не участвовали, и один из них был от суда на расстоянии 20 часов по железной дороге. То, что обсуждать судопроизводство не входит в функции бюро, понятно само собой.
IV. Комиссия по расследованию была ничем иным, как техническим вспомогательным органом правления партии. Причины ее роспуска видны из примечания приговора суда, где суд вынужден был объявить серьезное порицание комиссии. Она была распущена:
а) из-за халатной работы; работа комиссии тянулась девять месяцев и была еще на шесть недель прервана из-за разъездов одного из членов;
б) два члена комиссии позволили себе в последнее время пренебрежение своими обязанностями, фактически стали доверенными людьми Радека, а не партии. Они дошли до бессмыслицы, отвергая представительство партии в комиссии по желанию Радека. Радек становился ответственным за деятельность комиссии, которая была создана по его требованию и предложения которой он одобрял или отбрасывал. Оба члена комиссии особенно виновны в том, что прежде несколько раз подчеркивали незначительность дела Радека, а теперь, когда в их руках уже не было материала и они находились друг от друга на далеком расстоянии, объявили приговор суда значительным. Так все и проявилось.
V. По письму, подписанному Малецким и Ганецким, мы не можем не выступить. Они не являются членами правления партии, как утверждает Радек, и какой-либо деятельностью для партии на протяжении нескольких лет уже не занимаются. Ганецкий известен как постоянный лгун. Оба представляют собой эмигрантское отребье со всей их грязью и скандальностью.
VI. К. Радек одержим идеей представить себя жертвой своих политических убеждений. Мы же утверждаем:
1. Он встал в оппозицию к правлению, так как правление расследовало его криминальные действия и назвало их мошенническими.
2. Так как наша партия вместе с правлением считается левым крылом международной социал-демократии, то он должен относиться к оппортунистам так же и в Германии, где он делает из себя радикала.
3. Ранее Радек присоединился к спору, который разгорелся внутри варшавской организации. Но спор возник, когда уже шло разбирательство по делу Радека, что не помешало ему представить себя как жертву различия мнений и жертву намеренного преследования.
Если Радек утверждает, что его прегрешения уже давно известны партии, то этим он делает серьезный упрек правлению, что тем не менее не является ни в коем случае оправданием его поступков. Однако это не так. Суд установил, что Радек солгал и обманул правление партии несколько раз. Только поэтому стала возможной его публичная защита и то, что он был удостоен мандата.
VII. К "существенному" в заявлении Радека от 27 августа относится следующее:
1. Он сообщает, что Доманский, член правления, знал о деле Зембатого, случившемся в 1904 г. и не имевшем отношения к партии. Но Радек умалчивает, что когда он в сентябре 1905 г. обратился с молящей просьбой о приеме в партию, Доманский вот уже несколько месяцев как сидел в тюрьме и поэтому не мог предоставить тогдашним партийным инстанциям никаких сообщений о Радеке. Позднее Радек также лгал, вводя правление в заблуждение о приговоре по этому делу 1904 года.
2. Радек уверял, что дело о 300 руб. было уже проверено зимой 1908 г., хотя иск поступил значительно позже. Но он умолчал, что Доманский, который в феврале и марте 1908 г. занимался этим делом, не успел начать расследование, так как в апреле 1908 г. был арестован и только в начале 1910г. вернулся из Сибири. Из актов следует, что правление получило сведения о деле только во второй половине 1911 года. Вскоре после этого была образована комиссия по расследованию.
