Как видно из приведенных слов Радека, речь идет не о взятии книг для ознакомления, а о краже. Такие обороты речи Радека, как 1) речь идет о "хламе", 2) редакторы "Naprzod"'а все равно забрали бы книги себе- суд не принял во внимание, ибо 1) книги были ценными, так как Радек смог их продать, 2) стоимость играет здесь второстепенную роль, так как речь идет о присвоении книг тайком, без уведомления редакции. Когда Радек далее утверждает, что редакторы "Naprzod" взяли бы книги себе, то это ни в коей мере не оправдывает Радека, даже если бы это и было так. Однако нет никакого основания предполагать, что они это сделали бы тайком и собственность партийного органа реализовали бы в свою пользу, в то время как именно этот факт и составляет содержание обвинения против Радека.
III. Дело о краже профсоюзных денег.
Суд не считает значительным для себя вопрос, от какого товарища Радек принял деньги для перевода на счет, был ли это товарищ Юлиан или другой член Центральной комиссии профсоюзов. Для суда важно следующее:
1) Радек не может отрицать и сам признает факт, что он получил деньги профсоюза для перевода их на счет;
2) эти деньги не переведены на счет;
3) тов. Станислав, которому, по утверждению Радека, он передал деньги для перевода на счет, категорически это отрицает; Радек не приводит абсолютно никаких доказательств того, что деньги были переданы тов. Станиславу;
4) высказывание Радека (письмо от 18 февраля 1908 г. к Доманскому, который рассматривал это дело) находится в острейшем противоречии с письмом Радека к тов.Станиславу от 10 марта 1908 г. по этому делу. В письме к тов. Доманскому Радек категорически утверждает, что передал тов. Станиславу деньги. В то же время тремя неделями позже в письме к тов. Станиславу Радек всего лишь ставит вопрос о том, не передавал ли он ему денег, причем добавляет: "мне (Радеку) кажется", что передавал и т. д.;
5) после получения ответа от тов. Станислава на свое письмо от 10 марта 1908 г. Радек не переслал этот ответ Доманскому и не показал его до сих пор, хотя, по его утверждению, в этом ответном письме якобы подтверждается передача денег; в то же время Радек утверждает в заявлении от 6 декабря 1911 г., что тов. Станислав, видимо, должен был ему ответить, но точно, дескать, Радек этого не помнит. В действительности, тов. Станислав категорически отрицает, что в своем ответном письме Радеку он подтвердил получение каких-либо от Радека денег (да и Радек ответа этого не предъявлял);
6) нет никаких сомнений в достоверности слов тов. Станислава. Это подтверждает и представитель правления партии;
7) неясен в высказываниях Радека и размер полученной им суммы:
один раз он называет цифру в 300-500 руб., другой - 200-300 руб., третий - 300 рублей. В связи с этим суд считает, что Радек не считает нужным вспомнить точную цифру для того, чтобы намеренно преуменьшить само дело;
8) целый ряд противоречий имеется в высказываниях Радека относительно лица, от которого он получил деньги. Его показания теряют всякую достоверность в свете категорических показаний кассира комиссии профсоюзов тов. Макара. Более того, они только подтверждают тот факт, что Радек тов. Станиславу денег не передавал;
9) Радек, кроме этого единственного случая, больше ни разу не занимался денежными делами профсоюзов. Этот единственный случай он, наверняка, должен был помнить. И противоречия в его показаниях наводят на размышления;
10) утверждение Радека, что он передал деньги тов. Станиславу, заслуживает мало доверия, так как, по словам кассира Макара, Радек был обязан вручить деньги не тов. Станиславу и не кому-либо другому, а только и единственно ему, Макару. Радек знал это, но сказал Макару, что не передаст ему денег, а оставит их у себя, поскольку ввиду болезни Макара так будет надежнее;
11) об этом свидетельствует также сопоставление всех временных данных, которые указаны Радеком относительно передачи денег тов. Станиславу, с данными в показаниях Макара.
IV. Дело об утаивании от партийных инстанций во время приема Радека в партию в 1905 г. фактов, указанных в обвинении в пунктах 1 и 2, других, более мелких деликтов.
