Я поблагодарил за помощь и принял мой велик из чужих рук. Двухколёсная машина требовала серьёзного ремонта. Теперь не я на нём поеду, а совсем наоборот. Я прикинул: как удобнее его будет тащить. Мысли о том, чтобы вызвать такси у меня даже не возникло. Собрав пучок свежей молодой травы, я принялся оттирать грязь с рамы и сиденья.
— Вам нужно будет проехать со мной, — услышал я из-за спины.
Я встал и обернулся. На меня смотрел давешний капитан.
— А с велосипедом как быть?
— Не знаю. В наш уазик может и не войти. У вас здесь есть знакомые?
— Братишка, ты не переживай, — сказал мне отставник. — Ты мне номер телефона дай. Я тебе домой твою технику привезу.
— Спасибо, — поблагодарил я военного я, и мы обменялись телефонами.
Меня везли в полицейской буханке вместе с преступником. Только я ехал в салоне, а он сзади в крохотном «обезьяннике».
Меня снова опросили в дежурной части, дали подписать свои объяснения и, выходя из кабинета, я наткнулся на Нечипоренко Константина Васильевича. Сопливый опер обрадовался мне как родному, поздоровался и поманил в другой кабинет. Там сидел ещё один оперативник с широким скуластым лицом.
— Это мой коллега, капитан Грушин Олег Викторович, — представил он скуластого. — А он вас уже знает.
Мы поздоровались.
— Опять неприятностей ищите? — укоризненно посетовал скуластый оперативник.
— В смысле? — не понял я.
— Вы же сегодня гражданку Ланскую искали. Или я что-то путаю? — спросил капитан.
— Ничего вы не путаете.
— А почему вы на площадку для собак поехали?
— Мне Милана звонила и сказала, что разговаривала с отцом Евы. Она после кафе на выставку собак пошла, точнее на соревнования. Вот я и подумал, что её кто-то мог там видеть.
Оперативники переглянулись.
— А почему вы пошли именно туда? — не унимался Нечипоренко.
— Если она пошла на выставку, а не поехала, то, значит, недалеко. Я у менеджера Эрика из кафе узнал: где могла быть такая выставка. Туда я и поехал.
— Неплохо. А почему мне не позвонили? Ведь мы же с вами договаривались.
— Я как-то не подумал.
— Не подумали, а зря, — снова нарушил молчание широколицый. — Вы уже, наверняка, знаете: кто такой папа Евы.
— Да. Он вор в законе.
— Во-о-о-от. Знаете, но, наверное, немного не понимаете. Нам звонили из кафе «Ассоль». Утром туда наведались очень непростые люди. Хозяин в панике. Её папа всю Москву на уши поставил. Вы представляете, что может быть, если вы где-нибудь перейдёте дорогу его уркаганам? У нас сейчас задача опередить его. Ещё непонятно: есть там криминал или нет. Нет тела — нет дела. Но любого, кто причастен к исчезновению девочки, ждёт действительно страшная участь. Наказывать и мстить в той среде умеют. По сравнению с нашими жуликами, испанские инквизиторы вам покажутся шалунами.
— Поймите. Мы хотим вас уберечь от ошибок, — включился молодой оперативник.
— Вы сегодня молодец, конечно, — похвалил меня скуластый. — Очень хорошее дело сделали. В нашем отделе за этим уродом уже три года гоняются. Вы представить себе не можете: сколько эта гнида детей искалечила. Но вы сегодня чуть не погибли. Вы это понимаете?
— Да.
— И ещё, ваша активность смотрится несколько подозрительно.
Вот тут я вскипел.
— Конечно! А вы ещё меня оправдываться заставьте, — разозлился я. — Ведь я такой подозрительный, поисками занимаюсь, когда всем наплевать. Ведь так? Теперь получается, что я, как никто другой, подхожу на роль козла отпущения, чтобы дело закрыть! Вы ведь это умеете? Не так ли?
— Постойте. Ну, зачем же вы так?
— А вот так, сами говорите, что работы у вас много и ерундой заниматься некогда.
— Не без этого. Но напрасно вы думаете, что полицейским безразлична судьба девочки. Мы действительно ищем и работаем. Поэтому и вами интересовались. Работа у нас такая — всех подозревать и проверять.
— Проверяйте!
— Напрасно вы так реагируете. Мы ценим помощь, но, прежде всего, просим о своевременном информировании и координации. Активных действий не предпринимайте, пожалуйста, без нашего ведома. И ещё раз: координация, координация и координация. И поменьше творческой инициативы, а то у нас тут есть один псих.
