* * *
Раннее утро на Преголи выдалось тихим и безветренным. Небо постепенно светлеет. Набережная реки уже не утопает во мраке, а гладкая поверхность воды из непроглядно-черной превращается в серую.
Мы с Жорой сидим у бортиков и внимательно глазеем по сторонам. Агенерал не находит себе места, расхаживая по периметру небольшой палубы и сверкая тлеющим окурком.
Об отпуске уже не вспоминается. Яредко видел Горчакова в таком нервном возбуждении, и сейчас мне больше всего хочется помочь ему распутать эту шараду. Окончательно распутать, чтобы он со спокойной совестью доложил начальству о завершении операции.
Наверное, желание действительно было очень большим, потому что мне удалось первому разглядеть торчащую из водной глади трубку небольшого диаметра.
Не отвлекаясь из боязни потерять объект из виду, докладываю:
– Вижу перископ.
– Где?! – восклицает Сергей Сергеевич.
– Почти под мостом. Движется в западном направлении.
Все находящиеся на борту катера выстроились у каюты катера и глядят в названном направлении.
Георгий негромко комментирует:
– Идут самым малым точно по фарватеру. Сейчас войдут в поворот.
Незаметно оглядываюсь на Горчакова. Он сияет и потирает руки:
– Ну, теперь они от нас не уйдут…
Я не спешил делать смелых заявлений и продолжал наблюдение.
Подлодка плавно вписалась в изгиб русла. Наш катер преследовал субмарину, выдерживая дистанцию в сотню метров. На выходе из поворота перископ исчез, оставив на поверхности лишь две невысокие волны, косо расходящиеся к берегам.
– Что это означает? – растерянно глядел на нас генерал.
– Прямолинейный участок, – спокойно объяснил Устюжанин. – Здесь перископ не нужен.
– Мы их не упустим?
Молодой капитан катера– вероятно, сотрудник местного Управления ФСБ– счел нужным пояснить:
– Метров через двести пятьдесят русло раздваивается: вправо уходит устье, а влево– Старая Преголь.
– То есть они могут оставить нас с носом? – на глазах мрачнеет Горчаков.
– Могут, если решат нащупывать фарватер вслепую, – вздохнул я. – Иесли это у них получится…
Российская Федерация; Калининград
Наше время
Медленно погружаясь, подлодка двигалась малым ходом. Примерно через минуту она задела килем дно, отчего появился небольшой дифферент на корму.
– Мы на середине фарватера. Глубина девять метров, – объявил бывший подводник и крутанул штурвал, резко перекладывая вертикальный руль вправо.
Вальтер сидел на месте механика, держа руки на вентилях воздушной системы высокого давления. Зачем он в них вцепился– он и сам не знал. Видимо, для уверенности. Впереди маячил затылок Мартина. Шли первые минуты долгого подводного путешествия, и тот по-прежнему нервничал.
Пытаясь поддержать дух товарища, Вальтер подбодрил:
– Что за историю ты начал рассказывать в доке?
– А-а, – отмахнулся тот, – про одну нашу лодку у британских берегов.
– Ну, продолжай, раз уж заинтриговал. Ты обещал, что она будет страшной. Люблю слушать страшные истории.
Пилот почесал складки бритого затылка и начал рассказ:
– Однажды к берегам Англии прибило немецкую подводную лодку времен Первой мировой войны с экипажем из мертвецов…
Скривившись, Вальтер беззвучно выругался, но перебивать не стал.
– Англичане поразились находке, сфотографировали ее со всех сторон. Потом подцепили на буксир, приволокли в ближайший порт и принялись изучать. Долго копались и в конце концов пришли к выводу, что, находясь в боевом походе, субмарина пережидала светлое время суток, опустившись на грунт. Кто-то из подводников, подавая порцию кислорода в отсеки, неплотно закрыл баллон, и произошло массовое отравление кислородом.
– Разве такое возможно? – с сомнением спросил Вальтер.
– Запросто! Короче, команда уснула и больше не проснулась. Подлодка же пролежала на грунте много лет.
– Прекрасная смерть– во сне. Даже позавидовать можно, – тихо сказал механик. Ивдруг засомневался – Постой-постой, а почему субмарина всплыла?
– Понимаешь, сжатый воздух через неплотности в арматуре постепенно поступал в балластные цистерны и выдавливал из них воду. Незатопленная подлодка становилась все легче и легче, пока однажды не оторвалась от грунта и не всплыла.
