– Прекрасный цветок. Спасибо, – улыбается она, откусывая лепесток. Иумоляюще просит – Можно посмотреть на твой уникальный акваланг? Ятаких раньше не видела…
Мы обосновались на мелкой гальке. Вначале я достал из сумки прихваченные из отеля напитки, затем извлек французский акваланг. Глаза Кати вспыхнули интересом, и она засыпала меня вопросами…
– Есть предложение, – говорю я, подустав озвучивать прописные истины. – Хочешь перейти от теории к практике?
«А можно?»– вспыхивают восторгом ее большие глаза.
– В баллонах есть немного газа. Тебе вполне хватит для первого погружения…
Я помог девушке обрядиться в аппарат и снаряжение; на мелководье надел на ее ступни ласты. Ина всякий случай спросил:
– Ты нормально себя чувствуешь? Не страшно?
На что она ответила с детской простотой:
– Ты же рядом…
Мы зашли в воду по грудь. Яополоснул маску, открыл вентиль и показал, как нужно проверять исправность клапана.
– Все, можешь нырять.
Она собралась с духом и исчезла под водой. Ачерез пару минут появилась над поверхностью и, выплюнув загубник, восторженно объявила:
– Потрясающе!! Женя, а можно проплыть немного подальше?
– Попробуй. Только держись поближе ко мне и никакой самодеятельности. Договорились?
– Как скажете, мой спаситель! – засмеялась Катя.
Девчонка осторожно погрузилась под воду и неторопливо поплыла на глубину, восторженно рассматривая красоты субтропического дна. Задержав дыхание, я двигался на расстоянии вытянутой руки, готовый в любую секунду прийти на помощь…
* * *
Поздним вечером мы снова сидели в том же ресторанчике. Моя спутница светилась от счастья и в пятый раз делилась впечатлениями от недолгой подводной прогулки.
– Господи, Женя, как я рада, что познакомилась с тобой! Кто бы мне еще подарил такие незабываемые впечатления?! Просто не верится!..
«Я еще и крестиком вышивать могу. На широкой двуспальной кровати…»– вертелось у меня на языке. Но из тактических соображений я молчал…
Вообще, Екатерина была из той породы редких женщин, которые не считают мужчину средством или инструментом для создания комфортной жизни, не считают, будто он должен обеспечивать свою женщину хотя бы потому, что «у нее есть одна маленькая штучка». Она была до обидчивости самостоятельна: в кафе и ресторанах порывалась сама расплатиться за свой заказ, сама совала официантам и гостиничной обслуге чаевые. Ини разу за время нашего короткого знакомства не дала понять, что я ей чем-то обязан.
«Ну что ж, – решил я ближе к десерту, – умная девушка тоже сгодится для всяких глупостей». Ине ошибся.
Покинув ресторанчик, мы немного побродили вдоль берега, после чего повернули к ее отелю.
На ступеньках крыльца я целую Катю в теплые влажные губы. Она робко отвечает и, таинственно улыбаясь, берет меня за руку. Мы минуем холл, поднимаемся на второй этаж, входим в номер…
* * *
Полчаса мы посидели за столиком, наслаждаясь холодным вином и не спеша проигрывая по нотам прелюдию. Потом через душ переместились в постель, где провели несколько часов кряду.
Отдав последние силы, Катя лежит, прикрыв глаза, а я запрокинул руки за голову и рассматриваю потолок. Вномере приятный полумрак– из освещения тлеет ночник над столиком. Мысли вяло обтекают вокруг череды последних событий: неожиданных и удачных в Татарском проливе, приятных и расслабляющих на побережье Адриатического моря…
Девушка касается пальчиками моего бедра.
– Знаешь, сегодня был удивительно хороший день. Ивечер…
Боже, какой у нее бархатистый голос!
Медленно повернув голову, она глядит на меня немного раскосыми зеленоватыми глазами с сияющими бриллиантами хрусталиков и улыбается, показывая ослепительно-белые зубки. Глядит долго и с игривой благодарностью.
– Мне, правда, было очень хорошо…
Я собираюсь что-то сказать в ответ, но слышу трель своего мобильного телефона, оставленного в кармане брюк.
Черт! Изачем я его оживил?! Ведь зарекался не включать до конца первой недели отпуска!
С минуту послушав противный звук, поднимаюсь, выуживаю аппарат.
– Одну минуту, Катюша…
Аппарат гудит голосом Горчакова:
– Здравствуй, Евгений. Мне льстит такое обращение, но хотелось бы чего-нибудь более традиционного.
