— Ага, значит, вам нужно разрешение пользоваться в Южной Австралии машиной с левосторонним управлением.
— Простите, не только в Южной — во всей Австралии.
— К сожалению, — сказал босс, — я могу дать разрешение только для Южной Австралии. В каждом штате свои власти.
Достав бланк, он начал заполнять его, а потом спросил:
— У вас есть указатель?
— Указатель?
— Ну да, указатель поворота.
— Конечно, световой сигнал.
— Световые сигналы в Австралии не приняты. Нужно сигналить рукой или — если руль слева — указателем.
— Даже когда темно и руки не видно?
— Даже когда темно.
Он достал откуда-то длинный железный прут с большой жестяной рукой, выкрашенной в желтый цвет.
— А жена не годится? — осторожно справился я. — Я всегда с женой езжу. Она будет сидеть рядом со мной и высовывать руку, когда мне надо повернуть направо. Для левого поворота буду сам сигналить. Еще у меня есть дочь. Она сядет сзади и будет подавать сигнал «стоп».
— Ладно, — сказал босс. — Пойдем вам навстречу.
И он вручил мне разрешение.
— Спасибо, привет! — обрадовался я.
— Привет! — ответил босс.
Я возвращался в порт в отличном настроении. Шофер такси показался мне двойником Била, настолько он был на него похож. Как и надлежит настоящему австралийцу, я сел рядом с водителем и стал помогать Стану (так его звали) высматривать других пассажиров. В благодарность он не только подробно рассказал мне о последней рыбалке, но и одобрительно похлопал меня по плечу, когда мы расстались.
У докеров был обеденный перерыв, а после обеда они в рабочее время устроили собрание по важному вопросу — бастовать или нет. Так в тот день они и не приступили к разгрузке. Но мне сказали, чтобы я не волновался: моя машина и фургон стоят первыми на очереди. Их слова не очень-то меня успокоили, да что толку унывать? И под вечер я снова поехал в город, решил забрать паспорта.
В иммиграционном управлении меня встретили очень сердечно и тотчас провели в один из кабинетов.
— Рад видеть скандинава, — сказал гладко выбритый невысокий человек в ослепительно белой рубашке с «бабочкой» и засученными рукавами. — Садитесь. Как раз к чаю поспели.
— Спасибо, — ответил я. — Мне с сахаром, без молока.
В комнате собралось около десятка служащих, они весело переговаривались со мной, как со старым другом, и даже пригласили зайти в бар по соседству, где можно было развлечься, кидая стрелы в мишень.
— Где вы решили поселиться? — спросил меня коротышка в белой рубахе, когда я вернулся из бара и скова занял место в кресле у его стола.
— Извините, но я не иммигрант. Это полицейский почему-то отправил сюда мои бумаги.
Служащий уставился в потолок и после десяти секунд усиленного размышления радостно поделился со мной своим выводом:
— А ведь он прав. Иммигрантская книжка вам не повредит. Может быть, еще передумаете, захотите остаться в Австралии. Это же лучшая страна в мире, как вам известно.
— Если я соглашусь, бумаги можно получить немедленно? — справился я.
— Через десять минут.
Это решило вопрос. Действительно, через десять минут, получив три синие книжечки, я покинул управление. На пути у меня оказался книжный магазин, и я зашел туда, чтобы заодно купить путеводитель. Обожаю путеводители, особенно написанные чуть устаревшим языком и сообщающие вперемешку сведения о битвах, королевских любовницах, женских монастырях и национальных блюдах.
Выбор книг был очень богат. Я увидел десятки изданий, посвященных Англии, около дюжины повествующих о Париже и несколько путеводителей по прочим странам Европы, популярным среди туристов. Но сколько ни искал, не мог найти ни одной книги об Австралии.
— Об Австралии? — удивился продавец. — Таких нет.
Я ушел ни с чем. Было пять, час пик. Раздобыть такси удалось далеко не сразу, и в порт я попал не скоро: водителю нужно было сперва отвезти в четыре предместья других пассажиров.
На следующее утро докеры вообще не пришли. К счастью, забастовка еще не началась, просто они разгружали другие суда, почему-то пользовавшиеся привилегией. В среду грузчики появились снова, все такие же веселые и приветливые. Один бригадир даже поднялся на борт посмотреть мою машину. Он настолько увлекся, что попросил разрешения поближе ознакомиться с конструкцией фургона. Несколько рабочих его бригады тоже заинтересовались необычным экипажем.
